"Людмила Николаевна Сабинина. Родео Лиды Карякиной " - читать интересную книгу автора

мать радовалась, два годика потерпеть осталось, а там, бог даст, в институт
поступишь, стипендию приносить начнешь. А там, глядишь, и специалист. Как
же ты не понимаешь, что без десятилетки ты не сможешь стать полноценным
членом общества?!
Лидка бурчала в ответ что-то нечленораздельное. Она так умела: буркнет
себе под нос, ни то ни се.
- Ты только подумай, - не отставала Юлия Михайловна, - какие условия
для вас, ребят, созданы! Светлые классы, спортзалы, все сыты, одеты. Как
тут не учиться! Да разве мы в наше время так жили!
Тут Юлия Михайловна отхлебнула из своей большой кружки молока,
закусила кусочком бисквита и старательно вытерла бумажной салфеткой рот.
- Мы голодные и босые в школу бегали. Мы...
- Ну, положим, босиком-то все-таки не ходили, - вмешалась мама.
- Да что вы, ей-богу... Если уж тапки брезентовые за обувь считать...
- Юлия Михайловна повернулась к Лидке и снова впала в
поучительно-торжественный тон. - Все дороги для вас открыты. Учиться вы
должны, вы просто обязаны учиться...
- А она обязана? - Лидка хмуро кивнула в сторону матери.
Та молча и скорбно сидела в углу. Чашка остывшего чая стояла на
краешке стола.
- А? Чего обязана? - переспрашивала Юлия Михайловна.
- Вкалывать обязана? Всю жизнь вкалывать, значит, а я учиться буду. За
чужой-то счет...
Лидка стояла, прислонившись к дверному косяку, смотрела мрачновато,
исподлобья.
- Разве мать чужая тебе? - повысила голос Юлия Михайловна. - Ты не
должна так обижать мать, запомни это!
- Ну, мам, я пошла. - Лидка резким кивком попрощалась со всеми, вышла.
Я догнал ее у самых дверей.
- Ты что, и вправду из школы уходишь?
- Ну и что? Если даже и ухожу, так что?
- Да так... Как-то это бессмысленно получается...
Карякина слушать не стала, выскочила, хлопнув дверью перед самым моим
носом.
Я ушел в свою комнату, принялся за уроки. Но почему-то все время думал
о Лидке. Задумался и о жизни вообще. Если присмотреться к жизни, замечаешь,
какая она у всех разная. И люди разные, и судьбы их, и даже внешний вид.
Резко друг от друга отличаются. А когда-то тоже в классах сидели и были,
как мы, школьниками... И еще подумалось мне, что сейчас, в восьмом, и
наступил тот самый момент, когда каждый начинает сворачивать на свою
собственную дорожку. Вот она, развилка, мы уже добрались до нее. Теперь
начнем разбредаться, кто раньше, а кто чуть позже. Разница невелика. Потом
когда-нибудь встретимся и, чего доброго, даже не узнаем друг друга...
Как-то раньше об этом я не думал, тем более что мой-то путь ясен: наверное,
буду инженером, как отец и мать. Это главное...
Меня позвали ужинать. На кухне ситуация изменилась. Теперь Юлия
Михайловна почему-то уговаривала тетю Аню, что Лидке просто необходимо
устроиться на работу.
- Девочка молодая, - пела Юлия Михайловна, - ей и одеться хочется, и
погулять. Ее тоже понять надо... Ну, поучилась, и довольно. Я, бывало, тоже