"Ришат Садиев. То день, то вечер..." - читать интересную книгу автора

МЫСЛЬ НА ВЫСОТЕ. 9500 МЕТРОВ. САМОСВАЛ.


Я собирался в веселый южный город, как на похороны.

В самолете кто-то рассказывал легенду о камчатском рейсе: якобы у одного
мужика, летевшего из Домодедово на Камчатку, не было чем доплатить на свой
лишний багаж. Все пассажиры того рейса якобы скинулись по рублю и доплатили.
Мужик якобы по прилете в Елизово взял их адреса и всем тот рупь вернул.

За мои летные часы это, кажется, была уже сотая интерпретация "качатского
рейса". хотя костяк сюжета не менялся. Слушая сейчас, я делал вид, что
дремлю. Чтобы как-то загнать внутрь дикое желание надавать по ушам вем
сегодняшним пассажирам, за то, что так покорно эти уши развесили.

Как они могут поверить? что за всеобщая жажда чудес? Если б в нашей жизни
хоть бы эта доброта была, за рубль, так ведь и ее-то нет, неужели им неясно?
Если б хоть за рубль была. то лично мои, Игоря Абрамова, проблемы. были бы
решены лет сто назад...

Нет, до этой толпени, млеющей от ожидания юга, ничего не дойдет. Я
представил себе их сборы на отдых: дня три в доме вещи по углам раскиданы и
русский устный на полную катушку, а в итоге - бинтованные ремнем чумаданы с
кулечками и сеточками, ни грамма умного и рационального.

Я сижу в салоне без вещей. Просьба "не забыть личные вещи в салоне самолета"
будет не дня меня. В одном кармане бананов паспорт и билет, в другом пакет.
Если в Одессе слишком жарко, я иду в аэропорту в сортир, бананы снимаю,
кладу в пакет и остаюсь в шортах, которые под бананами и в которых карманные
деньги, чтобы скоротать ожидания багажа съедением мороженого и кофе. Все.

Меня крикнули в казанском аэропорту, когда я пошел на летное поле: "Молодой
человек, Вы забыли вещи!". Мне был привычен и приятен этот окрик, потому что
им непривычен человек, входящий в самолет без кульков и сеток. Но только
ПОЧЕМУ я должен каждую мелочь поведения просчитывать так, будт о в разведке
в чужой стране, а не живу тихо-мирно в своей собственной?!

Но она не станет моей собственной, покуда будет держать квартирантом. два
угол в одной из общаг КамаЗа, где по ту сторону Камы домик цветаевой стоит
могильным крестом. Ее Париж навещает меня красивыми снами, и я хочу в эти
сны, имея за душой лишь синий диплом Казанского меда. Елабуга мне снится
тоже. От нее тянет повеситься, в ней друно после Парижа.

Над нами всеми провинциальная Россия занесла цветаевскую петлю. Не над
толпой, над нами. И жизнь наша - "подвиг разведчика. сидя в общаге" - она
потому такая, что мы от этой петли убегаем. Мы. А у тех, кто чумаданы понес
- у них все тихо-мирно, и страна - дом родной.

Стоя в свое время перед выбором - скатываться до преребинтованных чемоданов