"Александр (Alex) Садовский. Праздник, который по пятницам с тобой (Exler-овка)" - читать интересную книгу автора

кулик своё болото хвалит - когда-то я хотел поступать именно в московский
университет, а потому давно возникшая симпатия не смогла угаснуть под даже
таким яростным напором.
По пути к смотровой площадке основной обсуждаемой была тема
благодатности пикапа (у меня тут же поинтересовались как московский пикап)
в летнее время и некоторого неудобства в зимнюю погоду - скамейки
пустовали и лишь скучные серые бюсты ограждали аллею. Будучи под парами
пива, я предположил, что мгушницы столь же скучны, так как до сих пор не
догадались раскрасить хотя бы губной помадой эти памятники. Кто-то
высказался, что они не скучные, а жлобливые - им жалко помады. Впрочем, мы
их простили за то, что они девушки.
Борис, вспоминая концерт JMJ, усомнился во вменяемости тогдашнего
своего состояния - он совершенно не помнил бассейна, но его успокоили,
заверив, что тот был заколочен.
Hа смотровой площадке извлёкши из рюкзака "Киндзмараули" Борис, как
проделавший главный фокус, оставил нам мелкую задачу по вскрытию бутылки.
Ключи оказались слишком острыми для пробки, а вот BNC-коннектор Жээмэса
подошёл идеально и вскоре - какая удача, что Маша не пила - мы только
вспоминали, что было в этой бутылке.
Фил рассказывал анекдоты, новые для меня (я давно отписался от
ru.anekdot) и невыносимо приевшиеся остальным, поэтому они каждые 2-3
минуты просили его помолчать.

Затем мы на троллейбусе поехали к Эгвадору - месту сборищ толкиенистов,
если на официальном языке, то в Hескучный сад. Добрались мы без особых
приключений. Зайдя в магазин, запаслись снедью и затем пошли в сам сад.
Войдя, я нехотя вспомнил о выпитом пиве и, предупредив остальных, пошёл за
"отдельно стоящее здание", как сказал бы топограф. Боковым зрением я
заметил проезжавшую ментовскую машину (как позже узнал, в простонародье
называемую "телевизор") и понадеялся, что они не столь наблюдательны. Hо
contra spem spero не удалось, и я так и легко и изящно, не потратив ни
рубля на Фанту, приобрёл транспортное средство. Как потом сказал Борис,
увидев ментовский рафик, он предположил о том, что я решил покинуть их
компанию и проверил окриком - я не отозвался и он убедился в своей
правоте. Дальше до меня долетали только обрывки фраз: "...заплатить...
...взятку?!.. ...у вас столько денег нет!... ...штуку мне, штуку сержанту,
штуку дежурному!...".

В отделении оказалось на удивление тепло, что было впору после
несколько прохладной погоды. Сержант обыскивал меня необычайно вяло,
исследовав только боковые карманы куртки и даже не заглянув в рюкзак.
Подозрительно осмотрел фотоаппарат, и совершенно растерялся при виде
батончика "Picnic" - его он щупал секунд двадцать, прежде чем поверил, что
я не смогу им никого зарезать. Затем сержант спросил у меня по поводу
юного толкиениста, приехавшего со мной в одной машине, мальчик это или
девочка. Я уверил его в том, что это юноша и он может спокойно его
обыскать (решив, что если я не угадал, всё равно никто не обидится).
Затем я торжественно вручил лейтенанту свой паспорт и билет. Кстати,
когда меня забирали, я почему-то (видать хорош был) сказал, что у меня не
билет, а копия билета, чему менты простодушно поверили. Впоследствии я