"Герман Садулаев. Одна ласточка еще не делает весны " - читать интересную книгу автора

В тот день хозяин все же не отказался от намерения сделать мне
регистрацию. Но через месяц с извинениями, опустив голову, попросил меня
съехать с квартиры.
То, что происходит с чеченским народом, Лев Гумилев назвал бы
пассионарным перегревом. От этого и героизм чеченцев, их активность, их
воспроизводство, но и фатализм, самопожертвование. Угнетенный инстинкт
самосохранения. В худшем случае, пассионарный перегрев заканчивается
вымиранием нации.
Не знаю, солнечной ли активностью это вызвано. Скорее, историческими
обстоятельствами, в первую очередь российской политикой. Вплоть до новейших
времен чеченцы были лишь конгломератом разношерстных племен, которые никогда
не были способны объединиться до конца, создать собственную
государственность и сформировать единую нацию. Если "война до последнего
чеченца" не будет завершена, если чеченцы выживут и станут народом,
благодарить за это они должны будут Россию, которая лучше всяких солнечных
аномалий зажгла в них пассионарность, заставила встать плечом к плечу и
внушила каждому: арию, хурриту, хазару - ты чеченец. Русские - наша
последняя надежда. Они не позволят нам оставаться женщинами. Они заставят
нас быть чеченцами и мужчинами, потому что каждый чеченец - боевик, каждый
чеченец - враг.
И остается только: победить или умереть.


27

Большие дома, как скалы над узкими реками петербургских улиц. В скалах
крохотные пещерки, в них живут люди, натаскав внутрь мебель и бытовую
технику. Как речные ласточки. Люди сами как ласточки. Может, потому, что все
здесь уже давно умерли, им просто забыли сказать об этом.
А настоящих ласточек здесь нет. Сюда никогда не прилетают настоящие
ласточки. Иногда я думаю: как можем мы строить здесь дом, зажигать очаг? В
эти места все равно никогда не прилетят ласточки.
Я сумасшедший, вы разве этого еще не поняли? Только сумасшедший может
так много думать о ласточках. Иногда я думаю, что я сам - ласточка. Может,
потому, что я уже давно умер.
И горы. Никто не будет так много думать про горы.
За 16 лет я жил в 12 городах. Дважды женился, но до сего дня я всего
лишь одинокая птица, отбившаяся от стаи, так легко отбиться от стаи, когда и
сама стая потеряла свою дорогу в небе. У меня родилась дочь, я назвал ее
именем, которое носила моя мать. Это имя - Вера. Но у меня не осталось веры.
И я вижу ее все реже и реже, часто только на фотографиях. И снова не могу
уснуть ночью, и сердце сжимается тоской и болью, потому что я почти не вижу,
как растет моя дочь. Вы поймете это, даже сумасшедшие люди - всего лишь
люди.
Снова и снова, почему ничему не суждено сбыться?
Может, где-то в далеких горах шальной снаряд разбил мою родовую башню.
И на разлуку и скитания осужден весь мой род, пока я не найду это место,
пока не соберу, не сложу вековые камни. Хотя бы из белого сланца построить
башню свою!