"Герман Садулаев. Апокрифы Чеченской войны (Тетралогия) " - читать интересную книгу автора

рассказывать о Ростове. Учеба длилась пять лет. За это время сначала
пытались реформировать, а потом отменили марксизм-ленинизм и переписывали
учебные программы. Менялась законодательная база, социалистическое право
уходило в прошлое. СССР распался, ГКЧП, ваучеры, приватизация, деноминация.
Демонизация. Деньги, отложенные моим отцом на сберкнижку для того, чтобы я
купил себе квартиру после окончания вуза, трансформировались в стоимость
бутылки портвейна.

Эта была еще и эпоха романтического бандитизма. Самым привлекательным
был образ "чеченской мафии". Многие мои сверстники уехали в большие города
России и стали там крутыми бандитами и бизнесменами. Еще больше вернулось
домой в гробах. Много позже я понял, что никакой "чеченской мафии" не было.
Руками понтовитых и безбашенных горцев все, кому не лень, таскали каштаны из
огня. В Питере тамбовцы и казанцы, деля сферы влияния, использовали чеченцев
как боевые отряды. Алхазуры с казбеками падали на мостовые с простреленными
головами, а владимиры и талгаты получали свои кормушки. В Москве банковские
мошенники с еврейскими фамилиями опускали финансовую систему через
поддельные авизо, а светились при этом те же вездесущие "чеченцы". И так
было везде.

Меня, признаться, все это почти не занимало. Я учился, а природную
склонность к романтике и авантюризму удовлетворял любовными приключениями, в
которых здесь не было недостатка. Через пять лет я получил свой диплом о
высшем юридическом образовании и вернулся в Шали.

В Чечне уже правил Дудаев. Моего отца отправили в отставку с должности
в районной администрации за пророссийские настроения. Куда мне было
устраиваться на работу, я не знал. Ичкерия объявила, что живет по законам
шариата. Шариату нас на юридическом факультете не обучали. Разве что только
поверхностно, в рамках курса истории государства и права.

С моим дядей, алкоголиком и мастером на все руки, и двоюродным братом
Ахмедом мы основали предприятие, которое я гордо окрестил "Заводом Форда".
Мы покупали по дешевке старые и разбитые машины и собирали из груд металла
автомобили, которые затем продавали на авторынке в Шали. ГАИ, как таковой,
не существовало, о регистрации номерных знаков, ПТС и перебивке номеров
двигателей и кузовов заботиться нам не приходилось. Главное, чтобы машина
передвигалась своим ходом, желательно на низкокачественном самодельном
бензине, которым торговали на каждом углу ведрами и трехлитровыми банками.

И наши машины передвигались не хуже остальных. О, какие монстры
выходили из нашей мастерской! "Жигули" и "Волги" скрещивались с иномарками,
переставлялись двигатели, ходовая - все, что хоть как-то совмещалось друг с
другом. Если что не очень совмещалось, наш главный инженер-конструктор,
дядя, дорабатывал детали с помощью нехитрых слесарных инструментов. Кузова
рихтовались, шкурились, красились в модные цвета - и вот новый роскошный
автомобиль уже готов на продажу. Войдя во вкус, я клеил на заднем стекле
выпускаемых нами машин объявление: "Завод Форда. Ремонт и восстановление
любых автомобилей. Шали, ул. Набережная, 24".