"Герман Садулаев. Хранители (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

много подарков сестре и племянникам. Буду забирать детей на каникулы в Шали,
чтобы вы могли с ними няньчиться, чтобы они росли и получали воспитание на
родине, земле отцов, даймохк.

Только вот школа... Школа в этом не поможет. Чтобы всего достичь, нужно
заниматься не алгеброй, а совсем другими делами...

Утром Мовлади проснулся от пиканья китайского будильника. Не открывая
глаз, нашарил рукой пластмассовый корпус и нажал большую красную кнопку.
Пиканье прекратилось. Мовлади потянулся всем своим юным телом, упершись
ногами и головой в деревянные борта кровати, которая стала ему мала.

В окно, пробираясь через зеленые гирлянды на ветках сливы, заглядывало
теплое и светлое солнышко. От этого было спокойно и радостно. Просто так.
Так ведь бывает. В детстве так бывает, и даже часто. Конечно, Мовлади уже не
был ребенком, он едва помещался в своей старой кровати. Ему было шестнадцать
лет, он учился в девятом классе, на его лице сквозь еще нежную, не
задубевшую под бритвой кожу начинали просачиваться белесые кустики мужской
растительности. Но порою ему бывало радостно просто так, от того, что
приветливое солнышко индейского лета заглянуло в окно, раздвинув еще не
пожелтевшие листочки сливового дерева, от того, что на ветке чирикает
неугомонный воробей!

...И ведь не напишешь об этом по-другому. Только так - фразами из
школьного сочинения, в котором солнышко всегда приветливое, а воробей
неугомонный. Я и сам раньше писал такие сочинения. И, конечно, никто тогда
не ругал меня за формульное письмо и литературные штампы. И как иначе было
писать?! Жизнь и судьба сами казались устойчивыми эпитетами. А вот теперь,
случись мне поменяться местами с Мовлади, солнце раздражало бы кожу лица,
как спиртовой лосьон после бритья дешевым одноразовым станком, воробей
оказался бы глупым и надоедливым, а сливовое дерево... Сливовое дерево перед
окном вообще давно пора спилить. Его и спилили, давно...

Но это мое время, время моего мира. В мире Мовлади все было еще так,
как было и в моем мире, когда моему миру было меньше шестнадцати лет. Или
почти так...

Мовлади присел на кровати, протирая кулаками глаза и улыбаясь. Взял со
стула застиранные тренировочные штаны с отвисшими коленками, натянул на свои
длинные худые ноги. Вышел во двор и умылся холодной водой из-под крана.
Немного попил, той же самой воды.

Вода была вкусная, вкуснее, чем "Нарзан" или другая минеральная вода,
которую продавали пластиковыми бутылками в лавках и магазинчиках. Пил из
ладошек, сложенных лодочкой, оглядываясь, чтобы не заметили мать или отец.
Родители не разрешали пить воду из-под крана.

Раньше, до войны, все пили сырую воду. Мовлади был тогда еще совсем
маленьким, но и он помнил, а может, ему казалось, что он помнит, как отец
любил набрать воду из-под крана в граненый стакан, стенки которого сразу