"Екатерина Садур. Из тени в свет перелетая" - читать интересную книгу автора

- Я вызвала ее мать. Мать-то ее знаете? - продолжала Лия Ивановна. -
Она в школу пришла, вся косматая, водкой за версту разит, а она ладошкой
прикрывается, думает, не унюхаю... "Что же вы, - говорю, - с вашей Доновой
дополнительно занимаетесь, диалоги ей разные объясняете? Думаете, я от детей
знания утаю? Лучше, - говорю, - коврики с ней по труду вяжите..." А она мне:
"Я в театре работаю, мне с ней заниматься некогда! Лиза моя, - говорит, -
книжки все время читает, вот и запомнила, что как пишется!"
- Действительно, - подхватила Анна Елисеевна, - откуда ей, алкоголичке,
такой грамотной быть!
- Я дальше спрашиваю: "Тогда почему ваша Донова написала мне изложение
одними рифмами?" А она вся просияла, представляете? "Потому что, - говорит,
- моя доченька будет поэтом, как я!" Тогда я не удержалась. "Какой вы поэт,
- говорю, - вас в милицию каждую неделю забирают!" А она мне: "Милиция поэту
- не помеха!", и я думала, она хоть уйдет после этого, а она сказала: "Я
как-то смотрела тетради Лизы, вы пропускаете почти все ошибки, кроме самых
простых - на жи-ши. Если об этом сказать, вас могут уволить!"
- Ей никто не поверит, - успокаивала, как могла, учительница труда. -
Она всегда пьяная! С ней наш директор даже разговаривать не станет, он
человек порядочный!

Лиза вошла в комнату к Инессе. На стенах висели афиши "Грозы" и
"Закатов в дыму" с подписью Танечки Зотовой. У кровати стоял стол с печатной
машинкой.
- Мне эту машинку актеры из реквизита отдали, - сказала Инесса. - "У
нас, - говорят, - нет спектаклей про писателей!" А бабушка Алиса как раз
тогда мою "Эрику" из окна выкинула!
- Бабушка ругается, когда ты по ночам буквы шлепаешь!
- Не шлепаешь, а печатаешь, - поправила Инесса. - Ты купила посудку?
- Магазин закрылся, - отмахнулась Лиза.
- А деньги где?
- Дружкам твоим отдала. Вите и Вове. Они же нам подавали, помнишь?
- Вот паразиты, - сказала Инесса. - Ты только бабушке Алисе смотри не
проговорись!
На столе Инессы под настольной лампой стояли две иконки. Одна - Николай
Угодник на картоне, совсем недавно из типо-
графии: еще пахла краской. А другая, совсем маленькая, в серебряном
окладе, Богородица Всех Скорбей с кинжалами в ладонях.
- Почему у нее ножи? - спросила Лиза.
- Это она все наши грехи принимает.
- Откуда ты знаешь?
- Эта иконка еще прабабушки твоей Зои. Она мне все детство про нее
рассказывала. Она умерла в войну. В самом конце, в первых числах мая. Уже
всем стало ясно, что наши победят. Она научила меня всему такому, женскому:
шить, вышивать. Тогда бабка Алиса еще совсем молодая была, вечером, после
работы, дома не сидела. А у нас один эвакуированный на баяне хорошо играл,
он был без ноги, просто играл себе каждый вечер. Вот бабка Алиса наденет
красное платье и кирзовые сапоги, совсем ей не по размеру, от одного
раненого остались, тогда ведь туфель почти ни у кого не было, и бежит скорей
с подругами танцевать. Мы с бабушкой Зоей оставались тогда вдвоем и
молились, молились до слез, так сладко, так упоительно... Так хорошо было. А