"Екатерина Садур. Из тени в свет перелетая" - читать интересную книгу автора

она стояла рядом с Инессой в задних рядах, даже когда она вставала на
цыпочки, она становилась ростом Инессе до плеча, а всем стоящим впереди - до
пояса. Лиза слышала шепот наверху:
- Сколько лет?
- Двадцать, пришел из армии в прошлом месяце, совершенно здоровый...
- Вскрытие было?
- Всего изрезали, мать его рассказывала. "Даже, - говорит, - черепную
коробку вскрыли..." Так ничего и не нашли. "Причина, - говорят, - неясна..."
- В армии притравили чем-нибудь...
После отпевания Лиза увидела сторожа. Когда они с Инессой приходили с
утра, он всегда подметал двор. Лиза ни разу не слы-шала его голоса, она
думала, что он немой. А тут она увидела во дворе, как он подошел к матери
мертвого солдата, взял ее за руку и что-то стал говорить. Лиза услышала
обрывок разговора. "...все равно будете вместе,- говорил сторож матери
мертвого солдата, - потому что смерть - тайна земли, а жизнь - знание
небесное..."
С утра в "Красном факеле" был концерт самодеятельности. Ансамбль
русской песни пел и плясал в пустом зале. В двух первых рядах сидели
четвероклассники. В перерывах - жидко хлопали...

За столом собрался весь сброд: алкоголики с Ельцовской и несколько
актеров из "Красного факела". На столе была водка да картошка да еще блины.
Опершись на клюку, Антонина Взвизжева всхлипывала в углу. Иногда подносила к
губам рюмку водки, но тут же морщилась и ставила обратно. Рядом, полная до
краев, стояла рюмка Алисы.
- Сядь ближе, Антонина, - позвала Инесса.
- Я рядом с ней хочу сидеть, - отвечала Антонина. - Мы всегда вместе
были, еще с войны. Она молодая была, видная, только некому было на нее
смотреть. Все на фронте... Она губы покрасит, брови выщипает и садится дома
перед зеркалом, сама на себя любуется. Это у нее с молодости привычка
осталась. Как-то у нас в клубе танцы были на Первое мая с эвакуированными.
Она пришла, а никто не танцует. Почти все на костылях или совсем без ног, а
кто на ногах, так те с женами... Мы тогда с ней вдвоем пошли танцевать, у
меня ноги совсем здоровые были... Уж мы танцевали, танцевали... Не думала я,
что ее переживу!
Напротив Лизы сидели актеры-травести и Танечка Зотова. Их лица
раскраснелись от водки и казались через стол - лицами плачущих детей.
- А что на халяву не погулять, - сказал один. - Поминки как поминки.
- А что, Лиза совсем выросла, - сказал актер Боря осветителю Сере-же. -
Стала такой, как мы ждали!
И он смотрел на Лизу в упор. Невысокий, лысоватый, со сросшимися
бровями на переносице, с опавшими, плохо выбритыми щеками. Лиза пой-мала
взгляд, но не поняла его значения. За столом тихо напива-лась Инесса Донова.
Лиза вспомнила Алису в гробу на табуретках. "Отпусти меня только на
сегодня... А то я больше не могу..." - попросила она.
Когда пьяную Инессу Донову уложили спать, Танечка Зотова при-легла на
сундуке в прихожей, все, кто мог идти, - разбрелись, а кто не мог - залег на
кухне и в комнате Лизы. Пустой осталась только комната Алисы, в нее не
заходили даже самые пьяные...
Лиза вошла в комнату бабки. Перед зеркалом лежали ее бусы и пудра в