"Нина Садур. Панночка (Пьеса в двух действиях) " - читать интересную книгу автораположу на тебя свою ножку. А он, дурень, и рад тому: говорит, что не только
ножку, но и сама садись на меня. Панночка подняла свою ножку, и как увидел он ее нагую, полную и белую ножку, то, говорят, чара так и ошеломила его. Он, дурень, нагнул спину и, схвативши обеими руками за нагие ее ножки, пошел скакать, как конь, по всему полю, и куда они ездили, он ничего не мог сказать; только воротился еле живой, и с той поры иссохнул весь, как щепка; когда раз пришли на конюшню, то вместо его лежала только куча золы да пустое ведро: сгорел совсем; сгорел сам собою. А такой был псарь, какого на всем свете не можно найти. Дорош. Да. Я сам видел, вот этими своими очами видел то пустое ведро, что осталось от псаря Микиты. Оно почернело все и смялось, как будто в адовом пекле черти таскали в нем угли. Я сам псарь, и я так думаю, что сгорел Микита за нашу Панночку, не пожалел ни воли, ни души, потому как... Явтух. Все бабы ведьмы. Дорош. Явтух хорошо сказал. Хвеська. А про Шепчиху ты слыхал, Философ? Философ. Нет. Спирид. Э-ге-ге! Так у вас в бурсе, видно, не слишком большому разуму учат. Ну, слушай! Явтух. Про Шепчиху расскажу я. Спирид. Я расскажу про Шепчиху, потому что Шептун... мой кум. Явтух. А про Шепчиху расскажу я. Дорош. Пускай Явтух расскажет, Спирид. Он старей тебя. Спирид. Пускай. Явтух. Ну, слушай: у нас есть на селе козак Шептун. Хороший козак! Он хата нс так далеко отсюда. В такую самую пору, как мы теперь сели вечерять... Хвеська. А вечерять вы уселись с утра... Явтух. Как мы теперь сели вечерять. Шептун с жинкою, окончивши вечерю, легли спать, и так как время было хорошее, то Шепчиха легла на дворе, а Шептун в хате на лавке; или нет: Шепчиха в хате на лавке, а Шептун на дворе... Хвеська. И не на лавке, а на полу легла Шепчиха! Явтух. А в люльке лежало годовое дитя... не знаю, мужеского или женского пола. Шепчиха лежала, а потом слышит, что за дверью скребется собака и воет так, хоть из хаты беги. Она испугалась: ибо бабы такой глупый народ, что высунь ей под вечер из-за двери язык, то и душа войдет в пятки. Однако ж думает, дай-ка я ударю по морде проклятую собаку, авось-либо перестанет выть... и, взявши кочергу, вышла отворить дверь. Не успела она немного отворить, как собака кинулась промеж ног ее и прямо к детской люльке. Шепчиха видит, что это уже не собака, а Панночка. Да притом пускай бы уже Панночка в таком виде, как она ее знала... это еще бы ничего; по вот вещь и обстоятельство: что она была вся синяя, а глаза горели, как уголь. Она прокусила дитю горло и стала пить из него кровь. А напившись, Панночка кинулась к самой Шепчихе, загнала ее на чердак и закусала всю глупую бабу до смерти. Так вот какие устройства и обольщения бывают! Оно хоть и панского помету, да все когда ведьма, то ведьма. Философ. Да, ребята. Я так думаю: раз в мире завелась такая густая научность, и каждый теперь может объяснить устройство любой вещи и любого |
|
|