"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

Что значил его поступок - можно только гадать. Мудрость провидца,
сломленная вера борца, просто вбитый в душу и неизжитый страх...
Рукописи прекрасно горят, как видите...

НО!!!

Я помню его рассказы!

НО!!!

Слово неуязвимо! Пока оно переходит из памяти в память, из уст в уста, пока
оно в нас, пришедшее от старших и мудрейших, пока оно в детях, пришедшее от
нас, а от детей и, опять же, от нас - во внуках...
Вот старуха, встреченная и разговоренная мной в Ясной Поляне. Она,
оказывается, помнит, как "с мамой ходила на уборки в графский дом" - то есть
к Льву Николаевичу Толстому... а вот знакомая балерина, которая в Большом
театре, когда партнер во время дуэта сломал на сцене ногу, так одна
дотанцевала этот номер, что никто ничего не заметил... вот старая женщина,
стоящая на коленях на оттаявшей земле, потому что болят распухшие ноги,
вскапывает грядку - если она не посадит себе овощей - не прокормится
грядущей зимой до весны на пенсию в семнадцать рублей (!)... а вот
здоровенные, как тумбы, бабы заколачивают кувалдами костыли в шпалы, - они
тот трудовой фронт, что вывез нас из войны... вот рсчетливая соседка, точно
знающая, что кому-то и "ржавый гвозд нужен"... а вот удивительной красоты
пожилая петербуржка на Пискаревском кладбище идет вдоль рядов и на каждый
могильный камень кладет по цветочку - она не знает, где, под каким из них
вся ее семья, и за что судьба наказала ее, оставив в живых в блокадном
городе... вот моя сгорбленная бубушка в разбитом войной доме, сбивающаяся со
счета, сколько же родных погибло в гетто... каждый может продолжить это
перечисление.
В этой книге собраны рассказы о женских судьбах, рассказы, посвященные
женщинам, рассказы, почерпнутые из их жизней...
Эти люди не пишут книг, но еще успели и успевают поведать нам, как это было,
то есть - о себе, чтобы мы запомнили и несли их слово памяти и передали
следующим за нами.
Это слово, живущее в душах - неуязвимо, неподвластно ни трону, ни тлену. Мир
сатанеет, природа ополчается против новоявленного варварства, жизнь
человеческая дешевеет и дрябнет, но слово бестелесно, а потому - неуязвимо!
Оно огромней вселенной и нежнее ребячьего дыхания - оно было в начале... и,
может быть, снова станет началом...
Оно прекрасно своей гордостью и чистотой, своим бескорыстием и мудростью,
потому владеющие им не вырастут Иванами, родства не помнящими, и никто из из
них не станет Фомой не верующим, не посмеет сказать: - Вранье! Да разве
могло быть такое!
Не стоит искать живых прототипов, и то, что кто-то узнает свою знакомую или
родственницу, или себя - не значит вовсе, что персонаж списан с натуры...
тысячи тысяч встреч с людьми дали мне силы и право написать то, что вы
найдете на этих страницах... сплавились образы людей в моем сердце в один
образ времени.
Спасибо вам, читатель, что вы решили окунуться в него.