"Михаил Сагателян. Кто же убил Джона Кеннеди? " - читать интересную книгу автора

статьи из провинциальной американской прессы. Вот те, что кажутся мне
наиболее примечательными.
"Ричмонд Таймс-диспэтч" (штат Виргиния): "Убийство это, будучи самым
последним в серии насильственных смертей глав нашего государства, - позор
для Соединенных Штатов".
"Сент-Луис Пост-диспэтч" (Сент-Луис, штат Миссури): "Что творится с
Соединенными Штатами, если у нас создалась обстановка, сделавшая возможным
подобный акт? Если наши политические разногласия не могут больше
урегулироваться демократическим путем, значит страна больна..."
"Филадельфия буллетин" (Филадельфия): "Мы гордимся и похваляемся тем,
что мы - страна, принявшая законы демократии, тем, что мы разрешаем наши
разногласия в открытой дискуссии и принимаем приговор, вынесенный
избирательными урнами. Но в этой своей гордости и похвальбе мы забываем,
что среди нас есть те, кто не приемлет таких законов. Это люди, которые
видят главного судью в пистолете или винтовке. Мы только что получили
горький урок".
"Сан-Франциско кроникл" (штат Калифорния): "Кем же все-таки мы,
американцы, являемся на самом деле?
Почему, претендуя на руководство "свободным миром", мы в то же время
позволили четырежды за одно столетие насильственно убирать наших
национальных лидеров?
Вопрос этот уже сам по себе - обвинение. Остается лишь надеяться, что
другие народы будут милостивы и не швырнут нам его в лицо!"
"Джексон Ситизен-Патриот" (штат Мичиган): "Взгляни на себя в зеркало,
Америка! Разве это то, что тебе нужно - общество настолько больное, что в
нем небезопасно жить даже президенту страны?"
"Сиэттл тайме" (штат Вашингтон): "Мы только что наблюдали еще один акт
Великой Американской Агонии..."
... Около ста пятидесяти журналистов собрались в западном крыле Белого
дома после убийства Джона Кеннеди.
Перед ними сразу же встали три неизбежных и самых главных вопроса:
"Кто?", "Как?", "Почему?". Вся планета ждала первых ответов на эти
вопросы прежде всего от наших американских коллег, сопровождавших
президента в роковой для него поездке, и от нас, находившихся в Вашингтоне
- центре политической власти Соединенных Штатов. Второй раз с октября 1962
года тяжесть профессиональной ответственности легла на плечи
аккредитованных при Белом доме журналистов. Тогда встревоженный мир ждал
от нас сообщений о развязке Карибского ракетного кризиса. Теперь -
разъяснений того, что же произошло в Техасе.
В те бурные дни вашингтонские корреспонденты много говорили еще на одну
тему, уделяя ей, пожалуй, не меньше внимания, чем убийству в Далласе.
Темой этой был Линдон Бейнс Джонсон, тридцать шестой президент
Соединенных Штатов Америки. Разговоры о Джонсоне были вполне естественны -
всех интересовало, каким курсом пойдет теперь главная капиталистическая
держава мира, а это, при американской системе, во многом зависит от
человека, занимающего президентское кресло. Правда, такие дискуссии в
основном начались позднее - уже после похорон Кеннеди. А в первые дни речь
чаще шла о сравнении личных данных убитого президента и его преемника, о
дальнейшей судьбе советников и помощников Кеннеди, о том, как вел себя
Джонсон после выстрелов в Далласе, и что теперь будет делать Роберт