"Андрей Сахаров. Степан Разин ("Жизнь замечательных людей" #515) " - читать интересную книгу автора

надежды подогревались слухами, действиями самозванцев, которых в те годы
объявилось более двух десятков, выступлениями, очень частыми и сильными, в
разных концах страны.
...Прошло несколько дней. Емельян заметно беспокоился: что же получится
после разговора с Пьяновым? Он ходил по яицкому базару, чутко прислушивался
к тому, что говорили люди. Но они обсуждали свои дела, все жаловались на
лихую годину, гадали - что будет, когда из Петербурга пришлют сентенцию? Об
"императоре" же - ни слова... Но услышанные речи казаков, их недовольство,
ожидания еще больше, надо думать, утвердили решимость Емельяна действовать
так, как он начал.
Однажды Пугачев на базаре встретился с Пьяновым. Тот сообщил вести,
которые ободрили приунывшего было донца:
- О Вашем величестве, что Вы за нас, бедных, вступиться намерены и
хотите провесть на Кубань, я сказывал казакам Черепанову, Коновалову и
Антонову. Они рады с Вами идти, да только сказали, что это дело великое, так
надо со всеми казаками об этом поговорить тогда, когда они соберутся вместе
на багренье (ловлю рыбы).
Багренье должно было состояться на праздник рождества; по словам
Пьянова, "хорошие люди" из казаков все обговорят; если "народ согласитца",
то казаки-старики "примут" объявившего себя "государя". На том и решили.
Пугачев остался доволен:
- Ну хорошо, но только ты до времени об этом никому не сказывай.
Пугачев пробыл в городке с неделю. Купив рыбу, он с тем же Филипповым
возвращается в Мечетную слободу. По дороге заезжает к Оболяеву. Рассказал
ему обо всем, что с ним случилось в городке; умолчал только о своем
"императорстве": речь-де шла о выходе на Кубань.
Отставший от Пугачева Филиппов по приезде в Мечетную донес на него
смотрителю Фаддееву. Между тем Емельян поехал в Малыковку продавать рыбу,
привезенную им из Яицкого городка. Пробыл он здесь три дня, а 19 декабря его
арестовали. В конторе малыковского дворцового управителя Емельяна допросили.
Оп признался, что бежал с Дона, а яицких казаков не подговаривал, только
"пересказывал о побеге на Кубань Некрасова"; он сам приехал в Малыковку,
чтобы явиться в Симбирскую провинциальную канцелярию и получить в ней
определение на жительство на реке Иргиз.
Ему не поверили и в тот же день под конвоем отправили в Симбирск,
оттуда в Казань. 4 января 1773 года арестованный был уже в губернской
канцелярии, ожидал решения своей участи. Казанский губернатор
генерал-поручик фон Брандт приказал посадить его в тюрьму и допросить: "чем
он был наказан, кнутом или плетьми, и о причине его побега в Польшу".
На допросе Пугачев сказал, что его не наказывали, только полковник
Денисов сек его, потому что он упустил лошадь. Относительно Яицкого городка
повторил то, что показал в Малыковке: говорил-де об уходе некрасовцев на
Кубань; факт своего разговора с Филипповым на эту тему упорно отрицал. Ему,
кажется, поверили, но поместили в тюремные "покои".
В тюрьме Емельян Иванович не терял времени даром. Он возложил надежды
на помощь раскольников, с которыми столкнули его жизненные пути и передряги.
Расчет был правильный: раскольники немало помогали друг другу; к тому же он
помнил совет Филарета о том, что в Казани он может сыскать купца Василия
Федоровича Щолокова.
Арестантов жалели казанские жители, приходили в тюрьму с подаянием.