"Андрей Сахаров. Степан Разин ("Жизнь замечательных людей" #515) " - читать интересную книгу автора

Москву, приму там царство"; "дай сроку, будет время, и к ним в Петербург
заберемся".
Под Оренбургом войско Пугачева насчитывало уже около 3 тысяч человек
при 20 орудиях, к которым имелось 10 бочек пороху. 5 октября штурма не было.
Лишь некоторые смельчаки из повстанцев приближались к валам в предместье.
Рейпсдорп приказал стрелять из орудий и зажечь предместье.
Восставшие разбили лагерь в Казачьих лугах, в пяти верстах от города.
Казак Иван Солодовников подъехал к городскому валу и воткнул рядом с ним
деревянный колышек с защемленным наверху указом "государя". В нем
оренбургских солдат призывали не слушать командиров, переходить под знамена
"императора".
Рейнсдорп привел войска в полную боевую готовность, распределил их по
участкам крепостного вала и по городу в заранее намеченных местах. Однако,
на вылазку не решился, ограничившись стрельбой из орудий ("страшная и
сильная пушечная пальба"). Повстанцы тоже не пошли на штурм, даже из пушек
не стреляли.
На следующий день, 6 октября, произошла первая стычка. Пугачевцы стали
жечь запасенные на зиму скирды сена, которые стояли около города. Из него
вышел большой отряд Наумова в тысячу триста человек при 4 орудиях. Но
действовал командир нерешительно, не атаковал, только приказал открыть огонь
из пушек. Пугачевцы сделали то же самое, а их войско рассыпалось по степи и
урона не потерпело. Артиллерийская дуэль продолжалась часа два. Наумов
приметил в своих подчиненных "робость и страх", к тому же конница Пугачева
наседала на левый фланг его отряда, и он поспешил "ретироваться в город".
Первый успех в стычке с крупной командой воодушевил восставших.
Вечером, в 11 часов, "когда была великая ночная темнота", они подвинули к
городскому валу настолько, насколько это было можно, две пушки. Их выстрелы
были меткими - ядра падали посредине города. Другие стреляли из ружей по его
защитникам. В ответ зазвучали орудия и ружья из крепости. Сила огня была
неравной, и восставшие отступили. Но они остались довольны - горожане "были
все в великом и неописанном страхе".
Однако через день, 8 октября, неожиданная вылазка из города отряда в
300 человек закончилась успехом - нападавшие выбили повстанцев из менового
двора, где хранились купеческие товары, захватили пленных. Начальство решило
на следующий день атаковать Пугачева силами в 2 тысячи человек с несколькими
пушками. Выделили части в состав "корпуса". Но наутро все командиры частей
заявили, что заметили среди подчиненных "роптание, изъявляющее великую
робость и страх", и поэтому "отзываются невозможностью" идти против
мятежников.
Обеспокоенный Рейнсдорп отложил вылазку и срочно в тот же день
рапортовал в Петербург, в Военную коллегию, о плохом положении дел в
Оренбурге, просил присылки войск и хороших командиров. В частном письме
(того же 9 октября) к графу Чернышеву он делал примечательные признания:
"Состояние Оренбургской губернии весьма жалкое и более опасное, чем я могу
Вам описать. Регулярная армия силой в 10 тысяч человек не испугала бы меня,
но один изменник с тремя тысячами бунтовщиков заставляет дрожать весь
Оренбург".
Ситуация складывалась так, что губернатор не решался на активные
действия, ограничиваясь обороной и лишь изредка отваживаясь на вылазки.
Повстанцы Пугачева продолжали расширять сферу своих действий. Они