"А.Н.Сахаров. Павел I ("Романовы" #15) " - читать интересную книгу автора

кучки, площадь полна была тревожным движением. И от дворца, и ко дворцу
почти беспрерывно то отъезжали, то подкатывали всевозможные экипажи:
курьерские возки, городские санки, тяжёлые барские кареты четвернёй и
шестёркой цугом, но мальчишки-форейторы, которые в то время имели
обыкновение кричать своё "пади!" с громким и продолжительным визгом,
стараясь выказать этим своё молодечество, на сей раз не подавали ни
малейшего звука. Одно только глухое громыхание колёс или время от времени
топот копыт коня какого-нибудь вестового гусара в высокой и мохнатой
медвежьей шапке, проносившегося куда-то и зачем-то во всю конскую прыть,
нарушали это странное и строгое безмолвие.
- Ещё вчера, сказывают, изволили быть в совершенно добром здравии, -
шёпотом передавал в одной из кучек народа какой-то мелкий сенаторский
чиновник двоим-троим из ближайших соседей.
- Где уж здорова! - с грустным вздохом махнул рукой старый инвалид в
гарнизонном кафтане. - Мне хороший знакомец мой один - он кофишенком у князя
Платон Александрыча* - так он сказывал, что ещё третьево дни целый день на
колики жаловались.
______________
* Зубова. (Здесь и далее в повести примеч. В.В. Крестовского.)

- И однако ж, вчера была здорова, - настаивал сенатский чиновник, - и
мне даже через одного человека из самого дворца доподлинно ведомо, что даже
обычное своё общество принимали в будуваре, очень много разговаривали о
кончине сардинского короля и всё шутить изволили над Нарышкиным, над Лев
Александрычем, всё, значит, смертью его стращали, а ныне вот...
- Никто как Бог... Его святая воля... Авось-либо всё ещё, даст Бог,
благополучно кончится! - утешали себя некоторые.
- Ах, дай-то Господи! Сохрани её, матушку, Владычица небесная! -
крестясь, вздыхали другие.

В то самое утро в опустелой Софии, дремавший среди уныло обнажённых
садов, миновав Царское Село, скакал верховой ординарец. Взмыленный конь его
уже хрипел и выбивался из последних сил, а молодой человек между тем всё
больше и больше пришпоривал и нетерпеливо побуждал его ударами шенкелей, но
конь начинал уже спотыкаться и, видимо, терял последние силы.
- Лошадь под верх! Бога ради, живее! - торопливо и взволнованно
закричал ординарец, приплетясь кое-как на конюший двор. Но его не слушали.
На крыльце перед конюшнями стоял кто-то закутанный в дорогую шубу, в
собольей шапке и с дорогой собольей муфтой в руках.
- Лошадей!.. Лошадей, каналья, скорее! - шумел и жестикулировал
мужчина, - лошадей, говорю, или я тебя самого запрягу под императора!
- Ах... ах, ваше сиятельство! - манерно и с ужимками, полуучтиво и
полугрубо отвечал ему на это хрипло-пьяноватым голосом какой-то старикашка,
одетый в гражданский мундир заседателя. - Запречь меня не диковинка, но
какая польза? Вить... вить я не повезу, хошь до смерти извольте убить.
- Под императора, говорят тебе! - топал меж тем тот, кого заседатель
называл сиятельством.
- Да что такое император? - всё так же манерно разводя руками, возражал
ему пьяненький старикашка. - О чём говоришь-то, не разумею... Какой
император?.. Если есть император в России, то дай Бог ему здравствовать, а