"Святослав Сахарнов. Черепаха" - читать интересную книгу автора

бессильно упала.
Толик шел к Старым холмам, где много больших нор и трещин и где раньше
водились черепахи. (Они водились там, так говорили и отец, и начальник
станции, и механик, а они жили здесь еще двадцать лет назад, когда и самой
станции не было, а вместо нее стоял старый вагон подвесной дороги, потом
разобранный.)
Над ухом ворочался автомат. Он впускал в шлем воздух и выбрасывал его. Он
стрекотал, как большое доброе насекомое, которое забралось в шлем и
примостилось над самым ухом. От того, что он работал, казалось, что идешь не
один, что все время идут двое.
Губчатая земля перед Толиком дрогнула, и по ней пробежала прихотливая
трещина. Горы распадались, не выдерживая бесконечных нагреваний и
охлаждений, они были слишком стары для того, чтобы нести бремя своей жизни.
Трещина была неглубокая. Толик обошел ее. По долине, исполосованной черными
и розовыми тенями, он достиг подножия Старых холмов.
Толик любил смотреть на них из окна станции. Были еще и Новые холмы. Они
лежали у самого горизонта и напоминали волны - плавно изгибаясь и
раскачиваясь, текли за горизонт. О них ничего нельзя было подумать, кроме
того, что это холмы и что, может быть, они движутся.
Старые холмы - другое дело. Изломанные и исковерканные, они боролись и
тщились сохранить черты того, чем были или могли быть когда-то. Один холм
был похож на кита. У него была большая голова, бессильно упавший плоский
хвост и торчащий в спине, расщепленный надвое гарпун. Кита Толик увидел сам,
а Садовника, Ослика с тележкой и Жабу показала ему Леда.
Толик заглянул под первый лежащий у самого подножия холма камень. Ничего.
Тогда он побрел от камня к камню (бурые и бугристые, они громоздились друг
на друге).
Камни поднимались легко, они поднимались как огромные куски декораций и
беззвучно катились вниз, не высекая искр и не выбрасывая вверх короткие
струи пыли.
Добравшись до вершины холма, Толик сел па круглую лобастую глыбу. Он
сидел и слушал, как стрекочет над ухом автомат, и как остывают руки и ноги.
Камень, наверно, был горячий - автомат угрожающе загудел, торопясь менять
воздух.
Толик встал и повернулся, чтобы начать спускаться вниз, он сделал уже
первый шаг, как вдруг увидел черепаху. Он никогда не видел живых черепах,
только на картинках в книгах у отца и в телевизионных передачах, но он сразу
понял, что это и есть настоящая черепаха, такая, о которой мечтал. Он
наклонился и осторожно двумя руками вытащил ее из трещины. Черепаха не
успела изменить форму и была согнута под углом так, как лежала: половина
тела в трещине, половина наружу.
Он провел перчаткой по ее пыльной спине, и та сразу заблестела.
Прижав черепаху двумя руками к груди, он понес ее, осторожно ставя
башмаки между камнями и сильно отклоняясь назад. Склон холма был крутой,
Толик долго петлял по нему.
Потом он шел по долине к станции и думал о том, что завтра возьмет
черепаху с собой, и что она будет жить у него в Городе. Странно, что в
книгах у отца не было ничего написано о том, что едят в неволе черепахи, и в
телевизионных передачах люди тоже только собирали черепах, но никогда не
кормили их.