"Сайге. Горная хижина " - читать интересную книгу автора

своем, он говорил для всех. Единственное и неповторимое шло из общего
источника и к нему возвращалось.
Поэтому так богата и многоцветна первая поэтическая антология "Манъесю"
("Собрание мириад листьев", VIII в.). В ней собраны не только танка, но и
"длинные песни", не ограниченные размером.
Глубина чувства, искренность и простота роднят Сайге с поэтами
"Манъесю".
Вьделение литературной танка из песенной стихии совершалось очень
медленно. Ее до сих пор читают напевно, следуя определенной мелодии. С танка
тесно связан момент импровизации, поэтического наития, она словно сама
рождалась на гребне эмоции.
Танка - долгожитель в мире поэзии, по сравнению с ней европейский
сонет совсем молод. Ее структура выверена веками: в танка сказано немного,
но как раз столько, сколько нужно.
Метрическая система предельно проста. Японская поэзия силлабична. Танка
состоит из пяти стихов.
В первом и третьем пять слогов, в каждом из остальных по семи: для
танка характерен нечет.
И, как следствие этого, постоянно возникает то легкое отклонение от
кристально-уравновешенной симметрии, которое так любимо в японском
искусстве.
Ни само стихотворение в целом и ни один из составляющих его стихов не
могут быть рассечены на две равновеликие половины.
Гармония танка держится на неустойчивом и очень подвижном равновесии.
Это один из главных законов ее структуры, и возник он далеко не случайно.
В старинной поэзии, как россыпь драгоценных камней, которые можно было
поместить в любую оправу, хранилось великое множество постоянных эпитетов и
устойчивых метафор. Метафора привязывает душевное состояние к знакомому
предмету или явлению и тем самым сообщает зримую, осязаемую конкретность и
словно останавливает во времени.
Слезы трансформируются в жемчуга или багряные листья ("кровавые
слезы"). Тоска разлуки ассоциируется с влажным от слез рукавом. Печаль об
уходящей юности персонифицируется в старом дереве вишни...
В маленьком стихотворении каждое слово, каждый образ - на счету, они
приобретают особую весомость, значимость. Поэтому очень важна была символика
- знакомый всем "язык чувств".
Унаследовав огромное богатство народного творчества, танка перешла в
литературную поэзию. Танка стали шлифовать и гранить многоопытные мастера,
знакомые с китайской классической поэзией. Стихи великих китайских поэтов
эпохи Тан - Бо Цзюй-и, Ду Фу не были просто модной новинкой, но вошли в
плоть и кровь японской литературы.
Танка - маленькая модель мира. Стихотворение разомкнуто во времени и
пространстве, поэтическая мысль наделена протяженностью. Достигается это
разными способами: читатель должен сам договорить, додумать,
"дочувствовать".
У танка историческое прошлое, она как бы перекликается с веками, но
великие поэты, как Сайге, всегда говорят по-новому. Стихи Сайге уходят в
будущее. Поэзия всегда ощущалась в старой Японии как связь времен, и даже
более того: ее наделяли божественной жизнетворной силой.
Конечной рифмы танка не знает, но недаром ее по-прежнему зовут