"Шарон Сэйл. В глубине сердца " - читать интересную книгу автора

спустя, на похороны отца, - и узнал, что ее семейство уже перебралось в
Калифорнию, ни с кем не попрощавшись и не оставив нового адреса, который
помог бы отыскать Саманту.
Он погладил тонкий шрам, ниточкой протянувшийся поперек запястья. В
памяти вставали поздние летние вечера, клятвы на крови, обещания, данные
друг другу.
Клятвы в вечной дружбе: "Истинный крест, чтоб мне умереть". Ночи,
когда немного спадала невыносимая жара тягучих летних дней. И единственными
свидетелями их встреч были цикады и кузнечики, устраивавшие сумасшедшую
какофонию в ветвях мимоз над головой.
У Джона судорогой свело желудок, когда такси совершило внезапный
поворот, и он не знал, было ли это от страха перед дорожным движением, то
ли болью от воспоминания о вечере ее шестнадцатилетия, когда они дали
совсем другой обет. Обет, после которого они оказались в объятиях друг
друга под кронами мимоз.
Джон передернул плечами и закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти
выражение на лице Саманты, когда он принимал ее оригинальное признание в
любви вместе с ее девственностью - все вместе в тот вечер. Они были так
счастливы... и так уверены в будущем.
Но все закончилось слишком быстро, а мысли о прошлом все еще
отдавались в нем болью.
Его губы растянулись в кривой усмешке, когда он вернулся мыслями к
мечтам зеленой юности. Но улыбка погасла, как только он вспомнил о письме,
полученном два дня назад. О письме, из-за которого он помчался через всю
страну из техасского графства Чероки в Лос-Анджелес, с сердцем,
выпрыгивающим из груди. О письме, заставившем его молиться, чтобы не
оказалось слишком поздно выполнить обещание, данное много лет назад.
"Он не оставит меня в покое... - писала она. - И мне некуда бежать.
Джонни, молю, приезжай и забери меня! Не дай мне погибнуть!"
Давняя обида на ее необъяснимое исчезновение и старые вопросы без
ответов из их юности не смогли заставить его отмахнуться от ее призыва о
помощи. После всего, что произошло между ними. Немедленно откликнуться -
это было самое меньшее, что он мог сделать для девушки, которая была его
лучшим другом первую половину жизни.
Джон шевельнулся на сиденье и тут же напрягся, удерживая стетсон на
голове, когда водитель такси стремительно срезал угол, как упавший в воду
муравей, рвущийся к сухой земле. Либо этот тип так бешено водит машину
из-за подавляемой агрессивности, либо просто настолько плохо знает
английский, что путается в знаках дорожного движения, подумалось ему.
- Сбавь, черт побери, скорость или смотри, куда едешь! - рявкнул
Джонни, протянув на переднее сиденье руку со значком. Звезда шерифа из
Техаса не имела законной силы в Калифорнии, но Джон Томас был слишком зол,
чтобы смущаться такими пустяками.
Потрясенное выражение на лице таксиста отнюдь не помогло успокоить
нервный спазм, который Джон Томас ощущал в желудке; он знал, что ощущения
утопающего, с которыми он прожил последние сорок восемь часов, не имеют
никакого отношения к калифорнийскому дорожному движению.
Несколько минут спустя таксист притормозил перед розовым
оштукатуренным фасадом квартирного комплекса, окруженного пальмами.
Черный кованый забор и полуоткрытые ворота безошибочно подсказали