"Шарон Сэйл. В глубине сердца " - читать интересную книгу автора

не созрела ли там ежевика. Ох, Джонни, помнишь, как мы ели ягоды и
веселились?
- Для ежевики еще рано. Да, нам было весело, Сэм. Еще как. - "Возможно
это были самые большие радости в моей жизни, Саманта Джин. Но они
закончились, когда ты покинула меня".
- Как скажешь, - согласилась она. - Просто веди машину, а я буду
смотреть. Мне достаточно и этого.
Джон Томас наблюдал за быстрой сменой эмоций на лице Сэм и думал,
каким же надо быть абсолютно сумасшедшим, чтобы попытаться лишить жизни
такое создание, как Саманта Карлайл. Он не мог представить себе мир без
нее.
Сквозь опущенное стекло джипа в кабину ворвался легкий ветерок и
откинул с лица Сэм прядь волос. В старой футболке и закатанных до колен
джинсах она казалась еще моложе, еще беззащитнее и, черт побери, еще
женственнее. Их короткое путешествие по Коттону, должно быть, понравилось
ей, но Джонни по-настоящему сомневался в том, понравилось ли оно ему, - он
боялся, что начинает просто терять голову.


***

Новость о том, что маленькая Саманта Карлайл вернулась в город,
разлетелась быстро; на каждом углу судачили о ней.
Джон Томас посчитал, что самым простым способом защитить Сэм будет
рассказать всем, что с ней случилось. А быстрее всего это можно сделать,
рассказав все Ангусу Уиверу. Ангус просто не мог хранить тайны, он
моментально выбалтывал их.
Надо, чтобы люди знали: если в городе появится незнакомец, шериф
должен сразу узнать об этом. Поэтому Джон Томас рассказал Ангусу все о
письмах и других угрозах, которые получила Саманта в Лос-Анджелесе,
добавив, что лос-анджелесская полиция не поверила в реальность опасности.
Большего не потребовалось.
Обитатели городка приняли печальную историю близко к сердцу, посчитав
себя обязанными помочь. И любой бедняга, имевший несчастье остановиться на
бензоколонке Коттона или перекусить в придорожном кафе, начинал ощущать на
себе зловещую недружелюбность местных жителей. Как-никак, Саманта была
своей, коттонской девочкой, и кто-то угрожал ее жизни.
После того как все необходимые слова были сказаны, началось ожидание.
И оно оказалось самым трудным делом.


***

Джон Томас посмотрел на будильник, стоявший на столике рядом с
кроватью, и мысленно послал его к черту за напоминание о том, что придется
промучиться в темноте еще по крайней мере четыре часа, пока не рассветет и
он не сможет подняться, как полагается нормальному человеку.
Последние четыре дня были и лучшими, и худшими в его жизни. Было
чудесно сознавать, что Саманта здесь, в его доме, но мучительно знать, что,
когда наступит ночь, они простятся в полутемном коридоре и разойдутся по