"Серафим Сака. Шел густой снег " - читать интересную книгу автора

- Не надо! Не вспоминайте и помогите мне забыть! - закричала в отчаянии
Лина. - Ты ничего не слышал, Леун! Ничего...
Наступила тишина, полная, глубокая, и в этой тишине ты и, наверное,
остальные слышали, как громко и учащенно бьется у каждого сердце.
Ты вышел, не сказав ни слова, и когда пробирался, шаря в полутьме,
через сени, маленькие, но сейчас казавшиеся огромными, до слуха твоего
долетел тоненький звук, похожий на голос ребенка. Он доносился из глубины
дома, из бывшей комнатки Катрины. И потом, в тишине и белизне улицы, этот
голосок долго преследовал тебя, смеясь и плача, звеня тысячью колокольчиков.

3

Ты останавливался перед чьими-то воротами и бросал жестом сеятеля в
поле горсть конопли, которую захватил еще вчера, чтоб было с чем утром
ходить из дома в дом. "Многие, многие лета!" - хотел ты крикнуть, но язык
онемел у тебя во рту, наверно, не смог бы произнести ни "здравствуй", ни,
что еще проще, "привет". Ты собрался пройти вперед, но вдруг понял, что
стоишь перед воротами Александру Шендряну - остановился здесь, сам того не
желая, и теперь ноги не осмеливались вести тебя дальше. Новый, с блестящей
черепитчатой крышей, окруженный забором с бетонными столбами, дом казался
кораблем, вставшим на якорь в снегах. Во всех, сколько их там было комнатах,
хотя давно уже наступило утро, горел свет. Ты тронулся с места - скрипнули
новые ботинки, а может, взвизгнул схваченный морозом снег, и звук этот
отозвался скрежетом пилы у тебя в висках. Ты замедлил шаг, прошел через
открытые ворота во двор, пила разбилась вдребезги - ты заметил свежие следы,
которые, убегая вперед, показывали тебе дорогу; следы терялись наверху, на
лестнице, ведущей в дом. Широкий - от ворот до порога целый конный пробег, -
со множеством деревьев, согнувшихся под снегом, двор выглядел странно, почти
фантастически; твои шаги вспугнули цепного пса; лениво лая, он появился, как
истинный хозяин этого царства, и стал прогуливаться, таская за собой цепь,
которая заскользила по протянутой через двор проволоке.
- Кто там? - крикнули с застекленной веранды, и ты отвернулся, чтоб
тебя не сразу узнали, к тому же, сгорбившись, как старик, поднял воротник
пальто. - Кто там? - нетерпеливо окликнул тот же голос с крыльца. - Кто, я
спрашиваю? - Голос приблизился, и человек заглянул сбоку, стараясь увидеть
твое лицо.
- Я это, я!
- Леун? Да, он!
- Я, - ответил ты, и Александру раскинул руки, но стоял в
нерешительности: и хотел обнять тебя, и не смел.
- Когда приехал?
- Вчера, десятичасовым.
- Слышал, слышал. Село - оно все знает... Жаль, не пришел вчера,
скоротали бы время в полное удовольствие вдвоем. - Только теперь он протянул
тебе руку, горячую мускулистую руку хорошо натренированного спортсмена. - Ну
что нового, Леун? - спросил он, а ты, не зная, как ответить (будто ему
известно старое!), продолжал пожимать его руку, неприятно цепкую и
настойчивую. - Хотел и я выбраться в Кишинев, повеселиться, как все люди, на
балу или даже на маскараде, да вот билета не достал... Когда, говоришь,
приехал? Ах, да... Как поживает барышня Анна?