"Серафим Сака. Шел густой снег " - читать интересную книгу автора

воды. Сейчас покажу тебе фотографию, сам увидишь.
Он выбежал в коридор и через несколько минут вернулся, протягивая тебе
фотографию и умоляя сказать правду, похож или не похож на него ребенок. Ты
взял ее и долго смотрел на младенца, которому было всего несколько месяцев и
который мог походить на кого угодно.
Во дворе залаяла собака. Александру прислушался, затем выбежал из
комнаты. Как только дверь за ним захлопнулась, открылась дверь в соседнюю
комнату, и пугливый ее скрип заставил тебя очнуться, окатив волной дрожи.
- Скажите ему, я ему уже сто раз говорила, - прозвучал женский голос, -
скажите, что похож. Ведь сам твердит всем, что похож, и сам же не верит.
Если б поверил - успокоился. Матери лучше знают, с кем делают детей...
Собака замолкла, и женщина поспешно закрыла дверь.
- Другой на его месте, - начал Александру, возникнув на пороге,
вспотевший, запыхавшийся, будто долго бежал, - не совал бы сюда нос каждое
новогоднее утро и не просил бы прощения! - Он принес три блекло-красные
гвоздики и, не зная, что с ними делать, держал их как сельские парни, обеими
руками. - Видишь ли, прости его да еще поднеси букет из самых красивых
цветов в знак того, что простил. Иначе, говорит, как я Анастасии докажу? -
Он задумался, потом добавил: - Ведь все от него пошло, от Сыргишора Вырны,
это он первый отдал своих дочек в школу в райцентре, будто там из них могли
сразу сделать врачей. "Наши учителя, - твердил он на каждом шагу, -
занимаются хозяйством и думать не думают о том, чтобы учить детей. Потому-то
я и держусь с ними как равный с равными, а иногда даже и свысока смотрю!"
Это уже после того, как произошел скандал из-за того проклятого птичьего
помета...
- Из-за чего?
Последовало длинное объяснение по поводу этого скандала.
Однажды весенним утром Александру, собиравший по селу птичий помет,
который нужен был ему для рассады, зашел во двор Анастасии и увидел
Сыргишора Вырну, давно питавшего к нему неприязнь. Вырна прочел ему лекцию о
поведении и престиже учителя, дабы оправдать свои подрывные действия: ведь
это он агитировал сельчан забирать детей из школы, где "хозяйничает"
Александру, и отдавать их в райцентр. А в заключение сказал громко, чтоб
слышали все, кто в это весеннее утро проходил мимо его дома: "Не идет тебе
это! Это не делает тебе чести, товарищ учитель! Не возвышает тебя, человек!"
С великолепными подробностями Александру рассказывал тебе, начав с
одного и кончив совсем другим и извинившись, что в голове у него за это
время все перемешалось, о том, как Вырна преследовал его, будто шакал, пока
Анастасия не взяла мужа в оборот и не сказала прямо, без обиняков: "Оставь
его в покое, ведь и он тоже кровь от крови нашей!" - "То есть как так нашей?
Чего ты мелешь?" - "То, что было, и то, что есть!" От этих ее слов Сыргишор
задергался, словно норовистый, но взнузданный конь: "Как это?!" - и крик его
разнесся по селу и долетел до Александру, который в это время поднялся на
крышу своей теплицы, наслаждался пением прилетевших птиц, а потом вдруг и
сам запел по-птичьи...
После этого рассказа снова вернулся к Сыргишору. Вбежав к Александру во
двор, он быстро приставил к теплице лестницу, залез на крышу, схватил
учителя за ноги и потащил его вниз. Упав на осколки стекла, валявшиеся
вокруг теплицы, Александру до кости порезал руки, в которых к тому же держал
железный брусок - с его помощью ломал стеклянную крышу. Испуганный Вырна