"Саки (Гектор Хью Манро). Реджинальд о налогах" - читать интересную книгу автора

Потому я взгромоздил ее на пони и указал животному дорогу к дому, ибо именно
туда мне нужно было попасть как можно скорее. Странный, да к тому же еще и
мокрый подопечный моей частично разоблаченной спутницы не очень-то охотно
повез ее вслед за мной, и, когда я обернулся и крикнул, что ни булавок, ни
бечевки у меня с собой нет, ей это очень не понравилось. Иные женщины очень
многого ждут от мужчины. Когда мы ступили на дорожку, ведущую к дому, она
решила добраться до конюшни окольным путем, но пони знают, что у парадного
входа им всегда дают сахар, и сам я в таких случаях даже не пытаюсь удержать
лошадь; что же до миссис Никоракс, то ей прежде всего приходилось удерживать
соскальзывавшую одежду, которая, как потом заметила ее служанка, была скорее
tout, нежели ensemble.[1] Почти все гости, понятное дело, высыпали на
лужайку перед домом, чтобы полюбоваться закатом, - как язвительно обронила
миссис Ник, за весь месяц это был единственный день, когда выглянуло солнце.
И я никогда не забуду выражение, появившееся на лице ее мужа, когда мы
подъехали к дому. "Дорогая, это уже слишком!" - таков был его первый
комментарий; принимая в соображение состояние ее туалета, это были самые
замечательные слова, которые он на моей памяти когда-либо произносил; я
отправился в библиотеку, чтобы похохотать там в одиночестве. И миссис
Никоракс еще говорит, что у меня нет деликатности!
Возвращаясь к разговору о налогах, замечу, что лифтер - он, между
прочим, много читает в перерывах между остановками - говорит, что нехорошо
облагать налогом сырье. А что это, собственно, такое - сырье? Миссис Ван
Челлаби говорит, что сырьем можно называть мужчину, пока не выйдешь за него
замуж; впрочем, если уж какой-то мужчина и обратил на себя внимание миссис
Ван Ч., то ему, пожалуй, недолго до того, чтобы стать предметом потребления.
В поддержку своего мнения на этот счет она, ясное дело, представит богатый
опыт. Одного мужа она потеряла в железнодорожной катастрофе, другой
затерялся в суде по рассмотрению бракоразводных процессов, нынешнего же
раздавили на бирже. "И зачем это его понесло на биржу?" - со слезами на
глазах вопрошала она, и я высказал предположение, что, наверное, дома он не
чувствовал себя очень-то счастливым. Да и сказал я это только ради того,
чтобы поддержать беседу; и разговор продолжился. Что до меня, то миссис Ван
Челлаби говорила обо мне такие вещи, которые не решилась бы произнести в
более спокойном расположении духа. Жаль, что люди не могут обсуждать
фискальные вопросы, не выходя из себя. На следующий день она, забыв обо
всем, послала мне записку, в которой спрашивала, не мог бы я достать ей
йоркширского терьера того размера и окраса, который сейчас в моде, и вот
тут-то женщины обыкновенно и выставляют себя не в лучшем свете. Конечно же,
она повяжет ему потом бантик цвета лосося, назовет его Регги и будет повсюду
таскать за собой - как бедная Мириам Клопшток, которая своего чау даже в
ванную комнату с собой берет, и пока она купается, он играет с ее одеждой.
Мириам всегда опаздывает к завтраку, но до середины ланча о ней, в общем-то,
и не вспоминают.
А вот по фискальному вопросу я все-таки распространяться не буду.
Только мне хотелось бы быть защищенным от партнера, который имеет склонность
к тому, чтобы объявлять червы козырями.


Примечания