"Леонид Саксон. Аксель и Кри в Потустороннем замке ("Аксель и Кри" #1) " - читать интересную книгу автора

Чувствовал он себя благодаря свежему воздуху и еде почти нормально, и сна не
было ни в одном глазу. Напротив, при виде места, где он так оплошал, куда
вообще не должен был ни за что на свете приводить Кри, проданную им за
монетку, в его душе встрепенулась бодрость и слепая, его самого пугающая
злость.
Он сжимал кулаки от ярости. Хотелось не отвечать на новые дурацкие
вопросы, а самому подняться в воздух на каком-нибудь полицейском вертолете -
есть же такой где-нибудь у Хофа - и лететь на розыски. Но он понимал, что
ему не верят и вертолета не дадут. Кто он? Никто. Малявка...
А потом произошло то, чего Аксель и ждал, и боялся больше всего на
свете. Его повезли домой...

Дома все было и лучше, и хуже, чем он предполагал. Родители не сказали
ему ни одного слова упрека, и Аксель знал, что вечно будет им за это
благодарен. Но это же было и самым ужасным, хотя никто не стал к нему хуже
относиться. Детлеф и Ренате Реннер были сильными людьми. Они не пропустили
ни одного рабочего дня. Наоборот, им было бы в десять раз хуже сидеть в
четырех стенах и думать о своем горе.
Мать и отец пытались утешить Акселя как могли. Без конца говорили с ним
о чем угодно, кроме того, что было у них на уме, старались не оставлять
одного. Часто звонил Хоф, и Аксель сам не знал, хочет он этих звонков или
нет. Хотя прекрасно понимал, что с сыщиком ему повезло. Когда комиссар
привез Акселя домой (сам привез, не поручил никому
костлявому-красноглазому), то долго сидел у них, пил кофе, листал семейный
альбом и расспрашивал о Кри и о нем. Аксель узнал о себе много нового и,
пожалуй, лестного. В другое время все это было бы очень приятно, но сейчас
он от души презирал себя. А когда начали говорить о Кри, то встал и вышел.
Уезжая, комиссар захватил ее последние фотографии.
Хуже всего было ночами. Аксель не мог сомкнуть глаз, ворочался и знал,
что все не спят. Запах лекарств в маминой комнате словно электризовал
воздух. Иногда доносился шепот отца и ответный плач. Приходилось накрывать
голову подушкой. Пытка не кончалась, она принимала новые и новые формы.
Например, когда Хоф, перевернув вверх дном все отели и бюро путешествий,
нашел-таки того японца, который фотографировал Кри в Амалиенбурге. Это
оказался не кинорежиссер, но все же достаточно состоятельный и солидный
человек, банковский служащий из Иокогамы, господин Юко Фумитори... или
Фумитори Юко, по визитной карточке, которую он прислал родителям, было
трудно понять, где у него имя, а где фамилия. Как и многие другие,
совершенно незнакомые Реннерам люди, он еще и звонил, и предлагал деньги и
помощь. Мало того: пригласил Кри вместе с семьей погостить у него на вилле в
Японии, когда девочка найдется. Этого делать не следовало: разве он, как и
сам Аксель в глубине души, не понимал, что все кончено? Что Кри уже не
вернуть? И все же господин Фумитори здорово помог следствию: фотографии
получились просто великолепные, глядишь - волком выть хочется! А в каком
восторге была бы сама Кри, если бы их увидела... Ее мечта сбылась: снимок
девочки в голубой блузке показывали по телевизору и печатали во многих
газетах. Аксель возненавидел прежде любимый телевизор и журналы.
Отец пытался его отвлечь (его бы самого отвлечь, но как?), брал с собой
на работу, в магазин велосипедов, и Аксель помогал ему торговать: развешивал
на стендах перчатки и наколенники для "инлайн-фаррадов", громоздил ущелья из