"Леонид Саксон. Аксель и Кри в Потустороннем замке ("Аксель и Кри" #1) " - читать интересную книгу автора

ему было от души плевать на свою внешность. Хотя порой становилось приятно,
что Кри искренне им восхищается, считает его красавцем.
- Ну, ты идешь? - поторопил он. - Тоже мне, кукла Барби... Мама с папой
никогда не вертятся перед зеркалом!
- Я не слежу за зеркалами, - отрезала Кри. Он только засмеялся и
покрепче взял сестру за руку, чему она и не думала противиться. Хотя дома
она не уставала воспитывать его, но на улице слушалась беспрекословно и
верила, что он защитит ее от любой опасности.
- Стой! - воскликнула она на углу Неизвестно Какой улицы. - Ты хлеб
взял? Если нет - возвращаемся.
- Взял, взял.
Кормить птиц в Замковом канале, разумеется, не разрешалось, но мало кто
из посетителей замка-музея считался с этим запретом. Во всяком случае, Кри
уверяла, что к ним с Акселем лебеди кидаются особенно быстро и жадно.
Верховодил птицами Ханс, крупный и ненасытный. Завидев детей, он бил
крыльями по воде, вытягивал шею и тихо трубил, собирая свою эскадру, а
затем, на две трети высунувшись из воды и распустив два огромных белых
паруса, взрезал воду по направлению к берегу. В отличие от остальных
лебедей, он никогда не щипал Кри за пальцы и не хватал клювом носки ее
туфелек. Потом наступала очередь Акселя. А папа обычно стоял на страже и
следил, чтобы поблизости не оказалось музейного персонала. (Когда же ходили
вчетвером, кормежка отменялась: мама не любила никаких нарушений.)
Итак, они быстро дошли до замка, скормили Хансу почти весь наличный
запас хлеба, остатки сумели добросить до его свиты и, войдя в парк,
направились к Амалиенбургу. Это уже было нарушением уговора. Но солнце
светило так жарко, и так манила тень деревьев, толпа вокруг была так
многолюдна, и все здесь казалось таким знакомым, что Аксель еще раз молча
уступил. Когда они поравнялись с Амалиенбургом, Кри вдруг вцепилась в его
руку и сделала резкий разворот на девяносто градусов, так что раздался скрип
каблуков.
- Что... - начал было Аксель, но тут же увидел сам и смолк. Навстречу
им шли три невысоких господина в темных костюмах, с видеокамерами и
фотоаппаратами в руках. Их желтые, словно лакированные, лица казались
совершенно одинаковыми, а узкие косые глаза неторопливо озирали окрестности.
Вот один из них, шедший сзади, повернулся спиной к детям и принялся снимать
павильон на камеру. Кри так вся и засветилась, так и встала на цыпочки, даже
шею вытянула по направлению к японцам - не хуже Ханса, завидевшего корм, -
словом, как показалось опешившему Акселю, стала вдруг выше ростом. И чудо
свершилось: шедший впереди господин замедлил шаг, не спеша поднял "Никон", и
дети услышали несколько тихих и быстрых щелчков. Кри порозовела.
- Разговаривай со мной, - углом рта скомандовала она Акселю,
полуобернувшись к нему и делая вид, что больше не замечает японцев.
- Ты что, с ума?.. - спросил Аксель, прищурившись.
- Молодец! Скажи еще что-нибудь, только улыбайся.
- Пускай тебе Дракула на кладбище улыбается! - как рассерженный гусь,
зашипел Аксель. (Дракулу Кри побаивалась, и поминать его при ней не стоило,
хотя сама она любила пощекотать себе нервы и то и дело заводила разговоры
про фильм "Дракула, мертвый и довольный этим", особенно к вечеру. Аксель бы
ни за что не решился нарочно ее пугать, но уж слишком разозлился!) - Совсем
свихнулась, да? Мне эти типы не нужны, и я не кинозвезда, ясно? Твоя мечта