"Сергей Сакин, Павел Тетерский. Больше Бэна, или Русский сюрприз для королевы-мамы " - читать интересную книгу автора

этом квартале вместо белочек скачут щуры.
Лэндлорд, разумеется, не был исключением. С трудом пересилили желание
хлопнуть дверью и уйти, предварительно вкачав сипа за национальность хозяину
норы. Представьте себе, первый вопрос, который он мне задал, был:
- -Are u DSS?
Ни болта себе, DSS!! Да ты на себя в зеркало хоть раз смотрел, образина
цейлонская! Тварь! Дрожащая!
И дотошный какой оказался! Все выспросил! и где работаю, и телефон
работодателя.... Дал ему телефон Клюва. Давай, проверяй, генетический мусор!
Смотри, допроверяешься...
Все, не могу больше писать! Получается не дневник, а какое-то гонево
быдлячье. Но других слов у меня просто нет.
NB/ Кто такие ДиЭсЭс. Это лица, еще не имеющие гражданства или вида на
жительство, но уже проживающие в Великобритании. Проще говоря, беженцы. Они
получают социальное пособие, т.е. паразитируют за счет государства. Получить
статус беженца может только существо, в чем-либо ущемленное, точнее,
сумевшее доказать, что его в чем-то ущемляют там, где оно (существо) жило
раньше. Соответственно, 99% ДиЭсЭсов это чурки, которые, когда надо, умеют
вышибать слезу из гуманных английских глаз. Быть ДиЭсЭсом позорно и
унизительно, но выгодно. Жилье, например, тебе оплачивает государство.
И еще одно NB/
Заметка в газете: "Расистский инцидент". Для привлечения к
ответственности за совершение акта расизма разыскивается Икс. Такого-то
числа такого-то месяца в районе станции метро Баркинг (жуткая, бедная
окраина города, Ист-Энд) неизвестный дважды оскорбил азиатского британца
расистскими выражениями. Приметы разыскиваемого: короткие коричневые волосы,
ДЕРЖИТ ГОЛОВУ НАБОК, ПЕРЕДВИГАЕТСЯ НА ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКЕ". Читая эту ахинею,
я долго не мог поверить своим глазам. Но факт!! Очевидно, что ушлый
"оскорбленный" афганец (а скорее всего, это был афганец) хочет содрать с
инвалида деньги - моральную компенсацию.
Да, бедолага Бруда... Жить ему теперь с чурками в Алпертоне. Хотя
совершенно очевидно, да и решено сразу же, что жить мы будем по-прежнему в
Брикстоне в хостеле, а в Алпертон будем наведываться раз в неделю, платить
за нору. Она должна пару месяцев оставаться за нами, ибо по этому адресу нам
придут по почте документы и кредитные карточки из банка, когда мы наконец
добьем нашу Главную Аферу.
По приезду в Брикстон я с умилением смотрел на
псевдогангстеров-растаманов, привычно помахал рукой мулатке из бюро такси,
она, как обычно, улыбнулась мне в ответ. (Вот это уже троцкизм в стиле
Лестера из фильма "Пуля"). Родной Брикстон... Никогда не думал что я,
московский хулиган, наци, стану негролюбом. Но в чурецком Алпертоне у меня
даже походка была другая, как будто я по говну ступаю.
Тырим блокнотик, чтобы продолжать писать наш дневник. Собаккаа
недоволен его размерами, говорит, что слишком маленький. Я возражаю. Зачем,
говорю, больше? Мы же скоро все закончим и уедем, и записывать станет
нечего.
Написав эти строчки, взгрустнул я что-то. Вспомнил Москву, девочку мою
Настю, сестру Ольгу... подонков всех наших... Позвонил Насте, но ее не было
дома, и мама даже не знает, где она, о чем сказала, как мне показалась, со
злорадством. Догадался позвонить Шмакову. Настя у тебя, спрашиваю. Да,