"Евгений Андреевич Салиас. Филозоф " - читать интересную книгу автора

Евгений Андреевич Салиас

Филозоф


На всякого мудреца довольно простоты


I

Первопрестольная Москва сразу оживилась, зашумела, задвигалась... За
одну неделю столицу узнать было нельзя. И власти, и дворянство, и
купечество, и простой народ - все взволновались и толковали только об одном
событии - ожидаемом приезде из Питера царствующей императрицы Екатерины
Алексеевны. Некоторые важные сановники уже приехали вперед, других ожидали.
Приехавшие уже делали визиты по городу, начиная с двух первых вельмож
Москвы, - с генерал-губернатора графа Салтыкова[1] и с великого боярина,
жившего на покое, графа Алексея Григорьевича Разумовского.[2]
Власти московские завертелись и завертели других обывателей. Надобно
было привести город в порядок, а так как его не было и в помине, то хлопот и
забот было немало. Все, что считалось возможным, законным и совершенно
правильным в продолжение многих лет, вдруг теперь оказывалось совершенно
незаконным и совершенно неправильным.
Вскоре все вельможные дома Москвы были уже полны приезжими из вотчины
гостями и родственниками. Всюду было шумно.
За одной из застав, по дороге к Бутыркам,[3] вокруг больших палат, к
которым примыкал густой сад, сновало около сотни всяких рабочих. Дом,
подновленный и свежевымазанный, желтый, канареечного цвета, смотрел весело.
Зато внутри было тихо, мертво. Дом был пуст, и только один управитель,
маленький и седенький старичок Финоген Павлович, расхаживал по всем горницам
и в сотый раз осматривал всякий предмет и всякий уголок, озабоченный тем,
все ли как следует и все ли на месте.
В дом ожидался барин, не бывавший в нем около десяти лет. Управитель за
две недели сумел из старого, заброшенного и запущенного дома, с таковым же
садом, сделать барскую резиденцию на славу. Правда, что трехсот рублей,
присланных на расход барином, не хватило, но зато и загородной резиденции
узнать было нельзя.
Финоген Павлович смущался все-таки сильно: угодит ли он, останется ли
на своем управительском месте или улетит невесть куда. С барином-князем
трудно было знать свою судьбу.
На всю Москву был только один такой человек, как князь Аникита Ильич
Телепнев. Князь был чудодей и непонятного нрава боярин. Никто еще никогда не
сумел вполне угодить ему или похвастать его привязанностью. Наоборот, с
князем все зачастую попадали впросак.
"Господу Богу угодить много легче, чем Аниките Телепневу", - говорила
про него Москва.
Но если князь, шестидесятилетний человек, был еще чудодей, то не из
тех, что веселят и потешают родных и знакомых, а из тех чудодеев, которые
тяжелы и нравом, и рукой. Князь жил почти безвыездно в своей вотчине на
Старо-Калужской дороге. Этот же московский дом на Бутырках не годился бы и