"Евгений Андреевич Салиас. Ширь и мах (Миллион) " - читать интересную книгу автора

Евгений Андреевич Салиас

Ширь и мах (Миллион)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

Широко, гулко, размашисто, будто потоком - идет вельможная жизнь
екатерининского царедворца.
Таврический дворец шумит, гудит, стучит.
У князя Потемкина прием.
Полдень... Под прямыми лучами майского солнца дворец ослепительно
сверкает своей белизной. Весь двор заставлен десятками всяких экипажей и
верховых коней. В чаще сада, на всех дорожках, мелькают яркоцветные платья и
мундиры. Во всех залах и горницах огромных палат "великолепного князя
Тавриды" плотная толпа кишит как обеспокоенный муравейник и снует, путается
всякий люд, от сановника в регалиях до скорохода в позументах... А среди
этой толпы кое-где мелькнет, отличаясь от других, статный кавалергард в
серебристых латах, арап длинный и черномазый в пунцовом кафтане; киргизенок
с кошачьей мордочкой, в пестром халате и с бубунчиками на ермолке; пленный
нахлебник-турок в красной феске, шальварах и туфлях; карлы и карлицы в аршин
ростом с зеленовато-злыми или страшно морщинистыми лицами. А между всеми
один, сам себе хозяин, никому не раб и не льстец, - ходит, важно
переваливаясь, генеральской походкой громадный белый сенбернар.{1}
На парадной лестнице и в швейцарской стоят десятки камер-лакеев и
фурьеров,{2} гайдуки, берейторы,{3} казачки-скороходы... Мимо них проходят,
прибывая и уезжая, сановники и вельможи с ливрейными лакеями и гвардейские
штаб-офицеры с денщиками, гонцы и курьеры из дворца.
И все это блестит, сияет, искрится точно алмазами.
Будто ярко-золотая волна морская бьется о стены Таврического дворца, то
напирая с улиц под колоннаду подъезда, то вновь отливая обратно с двора...
Высокие щегольские кареты, новомодные берлины{4} и коляски, старые
громоздкие рыдваны,{5} экипажи всех видов и колеров, голубые, палевые,
фиолетовые... снуют у главного подъезда... Лакеи и гайдуки швыряются,
подсаживая и высаживая господ, и лихо хлопают дверцами, с треском
расшвыривают длинные, раздвижные в шесть ступеней одножки, по которым
господа чинно шагают, качаясь как на качелях...
- Подавай! Пошел! - то и дело зычно раздается по двору.
И движутся разномастные цуги сытых глянцевитых коней, то как уголь
черные, то молочно-белые, или ярко-золотистые с пепельными гривами и
хвостами, или диковинно-пестрые, пегие на подбор, так что от масти их в
глазах рябит. Цуги коней, будто большие змеи, вьются по двору, ловко и лихо
изворачиваясь в воротах, или у подъезда, или среди экипажей и людей.
Искусник-форейтор{6} из малорослых парней, а чаще шустрый двенадцатилетний
мальчуган бойко ведет свою передовую выносную пару коней - подседельного и
подручного.
- Поди! Гей! - озорно и визгливо вскрикивает он и все вертится в седле,
оглядываясь на свои постромки и на весь цуг, на дышловых, на толстого кучера
с расчесанной бородищей, что расселся важно на бархатном чехле с золотыми