"Юрий Сальников. БУПШ действует!" - читать интересную книгу автора

с другим - овраженским Гошкой, у которого отец инвалид. И вдруг на тебе:
"Уходи!"
Вот сижу теперь, пишу обо всем этом, а у самого на душе кошки скребут:
какой же я дикарь? Да у нас всегда так принято - колотить друг друга. И
ничего особенного. И нечего хныкать! И нечего свои порядки устанавливать! А
эта Люська без году неделя на нашей улице, то есть не на нашей, на их, ну,
все равно - в наших краях, а уже свои порядки устанавливает. И это не первый
такой случай. Вот было еще...
Стоп! Хлопнула калитка...

ДА ВЕДЬ ЭТО БОРИС!

Пришла мама из магазина и сказала, что не купила хлеба. И послала меня.
Поэтому пишу снова уже через два часа.
Удивительное дело! Я думал, мне вовсе не о чем будет писать, а
оказалось, есть о чем, потому что я встретил Бориса.
И еще ее - опять эту противную Люську.
Я пошел за хлебом в город. У нас поблизости два магазина, но в одном
продают разную материю и обувь, а в другом - молоко, хлеб и всякие конфеты.
Но мама сказала, что тут хлеб сегодня черствый, и послала в центр, в главную
булочную.
Я люблю ходить по городскому центру медленно, нее разглядывая. Здесь
везде красиво, рекламы в окнах, и мороженое на каждом углу самое разное:
розовое - фруктовое, коричневое - шоколадное и в стаканчиках. И эскимо.
А сколько людей! За целый день редко встретишь знакомого человека.
Смотришь на каждого и выдумываешь, кто чем занимается: кто, например, похож
на учителя, а кто - на артиста.
Так я шел и отгадывал. И вдруг остановился. Прямо ко мне, к краю
тротуара, подкатила "Волга" с шашечками - такси. Дверца распахнулась, и
передо мной вырос здоровенный дядька в грязных сапогах. Грязи у нас в городе
нигде нет. Давным-давно стоит жара, и везде сухо. Я сообразил, что дядька
приехал откуда-то, где был дождь. Взглянул на дядькино лицо и сразу узнал:
Родион!
Я видел его только один раз - во дворе у Бориса. Зашел зачем-то весной
к Борису, а там под навесом сидел этот дядька. Черданиха суетилась около
стола, угощала гостя. Черданиха - это мать Бориса. Ее так зовут, потому что
у Бориса фамилия Черданцев. Борис тогда подошел ко мне и, подпихивая плечом,
вытолкнул назад за калитку. Не успели мы толком поговорить, как со двора
раздался Черданихин голос:
- Бори-ис! Дядя Родион тебя кличет.
Борис скривился, будто клюкву языком раздавил, и кивнул мне:
- Ладно, валяй!
Я ушел.
И с тех пор этого дядьку не видел. Он куда-то уехал. Потом вернулся и
снова то приезжал, то уезжал. А когда появлялся, то почти всегда в домике у
Черданихи начиналась гулянка, которая продолжалась три дня без передышки. На
всю улицу пели песни.
И вот я снова увидел Родиона. Он нисколько не изменился: то же небритое
лицо. Складки серой кожи на щеках, как гармошка. И глаза маленькие,
вдавленные под брови, как твердые пуговки. Даже одет так же - на голове