"Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин: об авторе" - читать интересную книгу автора

удостоверяет, что так называемые дворянские губернии предстали перед С. не в
лучшем виде, чем недворянская, Вятская; злоупотреблений при снаряжении
ополчения им было обнаружено множество. Несколько позже им была составлена
записка об устройстве градских и земских полиций, проникнутая мало еще
распространенной тогда идеей децентрализации и весьма смело подчеркивавшая
недостатки действовавших порядков. Вслед за возвращением С. из ссылки.
возобновилась, с большим блеском, его литературная деятельность. Имя
надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в "Русском
Вестнике", с 1856 г., "Губернские Очерки", сразу сделалось одним из самых
любимых и популярных. Собранные в одно целое, "Губернские Очерки" в 1857 г.
выдержали два издания (впоследствии - еще два, в 1864 и 1882 гг.). Они
положили начало целой литературе, получившей название "обличительной", но
сами принадлежали к ней только отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток,
всяческих злоупотреблений наполняет всецело лишь никоторые из очерков; на
первый план выдвигается психология чиновничьего быта, выступают такие
крупные фигуры, как Порфирий Петрович, как "озорник", первообраз
"помпадуров", или "надорванный", первообраз "ташкентцев", как Перегоренский,
с неукротимым ябедничеством которого должно считаться даже административное
полновластие. Юмор, как и у Гоголя, чередуется в "Губернских Очерках" с
лиризмом; такие страницы, как обращение к провинции (в "Скуке"), производят
до сих пор глубокое впечатление. Чем были "Губернские Очерки" для русского
общества, только что пробудившегося к новой жизни и с радостным удивлением
следившего за первыми проблесками свободного слова - это легко себе
представить. Обстоятельствами тогдашнего времени объясняется и то, что автор
"Губернских Очерков" мог не только оставаться на службе, но и получать более
ответственные должности. В марте 1858 г. С. был назначен рязанским
вице-губернатором, в апреле 1860г. переведен на ту же должность в Тверь.
Пишет он в это время очень много, сначала в разных журналах (кроме "Русского
Вестника" - в "Атенее", "Современнике", "Библиотеке для Чтения", "Московском
Вестнике"), но с 1860 г. - почти исключительно в "Современнике" ( В 1861 г.
С. поместил несколько небольших статей в "Московских Ведомостях" (ред. В. Ф.
Корша), в 1882 г. - несколько сцен и рассказов в журнале "Время"). Из
написанного им между 1858 и 1862 гг. составились два сборника-"Невинные
рассказы" и "Сатиры в прозе"; и тот, и другой изданы отдельно три раза
(1863, 1881, 1885). В картинах провинциальной жизни, которые С. теперь
рисует, Крутогорск (т. е. Вятка) скоро уступает Глупову, представляющему
собою не какой-нибудь определенный, а типичный русский город - тот город,
"историю" которого, понимаемого в еще более широком смысле, несколькими
годами позже написал С. Мы видим здесь как последние вспышки отживающего
крепостного строя ("Госпожа Падейкова", "Наш дружеский хлам", "Наш
губернский день"), так и очерки так называемого "возрождения", в Глупове не
идущего дальше попыток сохранить, в новых формах, старое содержание.
Староглуповец "представлялся милым уже потому, что был не ужасно, а смешно
отвратителен; новоглуповец продолжает быть отвратительным - и в тоже время
утратил способность быть милым" ("Наши глуповские дела"). В настоящем и
будущем Глупова усматривается один "конфуз": "идти вперед - трудно, идти
назад-невозможно". Только в самом конце этюдов о Глупове проглядывает нечто
похожее на луч надежды: С. выражает уверенность, что "новоглуповец будет
последним из глуповцев". В феврале 1862 г. С. в первый раз вышел в отставку.
Он хотел поселиться в Москве и основать там двухнедельный журнал; когда ему