"Роберт Сальваторе. Меч Бедвира ("Алая тень" #1)" - читать интересную книгу автора

называемых Айрон Кросс. И хотя Моркней, герцог Монфорский, осуществлял
жесткий контроль над Эриадором, он оставлял в покое островитян - до тех пор,
пока получал свою десятину, а его посланцы встречали подобающий прием, когда
бы они ни оказались на одном из островов.
- Наша жизнь не так плоха, - осторожно заметил Гахриз, пытаясь затушить
опасный пыл чрезмерно порывистого сына. Эрл не слишком удивился бы, услышав,
что Этан сегодня же напал на кузена герцога при свете дня, на глазах сотни
свидетелей и пары десятков преторианских стражников.
- Только для того, кто довольствуется счастливой участью раба, -
прорычал Этан все с той же яростью.
- Ты живешь прошлым, - еле слышно пробормотал Гахриз. Он знал, что Этан
грезит днями полной независимости, когда Бедвидрин сражался против любого,
пытавшегося объявить себя правителем. История острова наполнена рассказами о
войнах - против конных варваров, орд циклопов, самозваных королей Эриадора,
пытавшихся силой объединить земли, и даже против мощного гасконского флота,
когда бескрайнее южное королевство попыталось завоевать все земли, лежавшие
за холодными северными водами. Эйвон пал под натиском гасконцев, но
несгибаемые воины Эриадора сделали жизнь захватчиков настолько печальной,
что те вынуждены были построить стену, отгородившую северную провинцию,
объявив эти земли слишком дикими для освоения. Долгое время бедвидринцы
похвалялись тем, что ни один солдат, ступивший на остров, не остался в
живых.
Но теперь лишь песни и сказания повествовали о героических деяниях
предков, ставших древней историей. С тех пор сменилось семь поколений, и
Гахриз Бедвир склонился под порывами недоброго ветра перемен.
- Я - бедвидринец, - тихо ответил Этан, словно эта фраза служила
исчерпывающим объяснением.
- Вечный бунтарь! - резко бросил Гахриз. - Черт возьми, думай о
последствиях своих действий! Твоя гордость недальновидна, более того, она
просто губительна!
- Моя гордость свидетельствует о том, что я - достойный сын
Бедвидрина, - прервал Этан, его карие глаза, свидетельство принадлежности к
клану Бедвира, опасно вспыхнули в лучах утреннего солнца.
Гневный прищур этих глаз удержал эрла от резкости.
- Что ж, по крайней мере, твой брат способен встретить наших гостей
должным образом, - произнес Гахриз, сохраняя внешнее спокойствие, и
отправился на поиски младшего сына.
Этан вновь посмотрел на гавань. Теперь корабль уже достиг причала, а
плечистые одноглазые циклопы бросились пришвартовывать его, отталкивая прочь
островитян, оказавшихся у них на пути, и даже тех, кто старался вовремя
убраться с дороги. Эти грубияны были одеты не в серебристо-черную униформу
преторианской гвардии, но носили мундиры личной охраны, положенной каждому
аристократу. Даже у Гахриза имелась пара десятков таких солдат - дар герцога
Монфорского.
С отвращением покачав головой, Этан перевел взгляд на тренировочную
площадку, слева под балконом, где, как он знал, можно найти Лютиена, его
единственного брата, пятнадцатью годами моложе. Лютиен почти всегда
находился там, совершенствуя искусство боя на мечах и стрельбы из лука.
Тренировки, вечные тренировки. Он был гордостью и радостью отца, и даже
Этану приходилось признать, что вряд ли найдется в Эриадоре равный ему боец.