"Роберт Сальваторе. Восхождение самозваного принца ("Демонические войны: Вторая сага" #1)" - читать интересную книгу автора

успехов многих рейнджеров, но всегда обучаемые эльфами люди сознавали, что
добились этого своим трудом. Иногда они радостно улыбались, иногда просто
сдержанно кивали, но за внешними проявлениями непременно ощущалась глубокая
удовлетворенность, ибо пройти испытания, которые эльфы устраивали будущим
рейнджерам, было не так-то легко. Дасслеронд терялась в догадках, пытаясь
понять истинные чувства, владевшие сейчас Эйдрианом. Улыбка его оказалась
мимолетной, а радости он вообще не проявил. На его лице просто отражалась
какая-то злорадная удовлетворенность совершенным. И не только это.
Дасслеронд поняла: в глазах мальчика было нечто сродни взгляду жестокого
завоевателя, испытывающего наслаждение при виде поверженного врага. Казалось
бы, чего еще ей ожидать от этого подрастающего человека? Ведь эльфы едва ли
не с рождения воспитывали его именно таким. Но это выражение самодовольного
упрямства на его лице, это противопоставление своей мощи силе самоцвета...
Ни с чем подобным сталкиваться госпоже Дасслеронд еще не приходилось.
Несомненно, этот упрямый мальчишка обладал большей внутренней силой,
чем она ожидала. Памятуя о грандиозной задаче, которую ему предстояло
выполнить, Дасслеронд должна была бы только радоваться, и тем не менее...
Предводительница эльфов вновь принялась объяснять, как надлежит
обращаться с самоцветами. Эйдриан уже слышал эти слова: он должен объединять
свои усилия с могуществом камня, а не сражаться с ним. Однако назидательная
речь Дасслеронд была краткой; то, что ее ученик содеял у нее на глазах,
странным образом утомило ее и повергло в замешательство.
- Вскоре тебе снова предстоит упражняться с самоцветами, - наконец
произнесла Дасслеронд и протянула руку, чтобы забрать у мальчика графит.
Голубые глаза Эйдриана блеснули яростным огнем. Эта бурная вспышка
длилась доли секунды, но красноречиво свидетельствовала о том, что отдавать
камень он не желает. Дасслеронд видела: упражнение с самоцветом пробудило в
мальчике какое-то потаенное чувство. Проблеск силы, которую он даже не
подозревал в себе. И теперь Эйдриан хотел овладеть этой силой. Он был готов
учиться управлять ею, чтобы затем безраздельно подчинить себе и сделаться
полновластным ее хозяином. Прекрасно. Мальчику требовался подобный толчок.
Эйдриан должен достичь самых высот могущества - только тогда замыслам
Дасслеронд относительно своего ученика суждено будет осуществиться. Однако
безграничное своеволие, сверкавшее в голубых глазах юного упрямца, выглядело
зловещим; столь же тревожащим, как и его бесцеремонность в обращении с
магическим самоцветом. Дасслеронд словно во второй раз получила
предостережение о возможной опасности.
Правда, мгновение спустя Эйдриан послушно отдал ей графит, пожав
плечами и изобразив на лице глуповатую детскую улыбку. Однако улыбка была
притворной, и Дасслеронд прекрасно это видела. Покажи он сейчас свои
истинные чувства, она должна была бы сопровождаться оскалом клыков.

Поле, за которым следил притаившийся Эйдриан, находилось ниже его
укрытия. Он наблюдал за Бринн Дариель, проверявшей упряжь Сумрака - своего
коренастого, сильного жеребца, которого несколько лет назад Белли'мар
Джуравиль специально для нее доставил в Эндур'Блоу Иннинес. На ветвях
деревьев, росших вдоль длинного и узкого поля, разместились чуть ли не все
эльфы тол'алфар. Многие из них держали в руках факелы. Рядом с Бринн стоял
Джуравиль, которого соплеменники теперь называли не иначе как Марра'тиель
Таук, что на эльфийском означало Снежный Гусь, высмеивая его неутолимое