"Николай Самохин. Толя, Коля, Оля и Володя здесь были " - читать интересную книгу автора Оказывается, Паганель ловил рыбу, не нанося ей увечий. Просто он
выжидал момент, когда она, устав бороться с течением, повернет назад, чтобы взять новый разгон, подставлял авоську и - он! - выбрасывал ее целую и невредимую на берег. Так, так, - обиженно заговорили между собой папа и дядя Коля, - очень интересно: они, значит, варвары - а он, значит, гуманист. Спасибо, что объяснил. Теперь они, по крайней мере, будут знать - кто такие гуманисты. Оказывается, это те, которые по голове тебя не бьют и руки не выкручивают, а ласково берут за жабры и сажают в сетку. Гуманно предоставляют возможность умереть собственной смертью... Только так и можно заслужить благодарность потомков - пришли к выводу папа и дядя Коля. Возможно, и Паганеля не забудут. Вот здесь прямо, на берегу этой безымянной речки, ему соорудят памятник: он будет стоять на пьедестале весь такой гуманный-прегуманный, с полной авоськой в руках - и пионеры, проходя мимо, будут отдавать ему салют. А я сказала, что, кажется, знаю теперь, почему рыбы становится везде меньше и меньше. - Молчать! - прикрикнул папа. - Поразговаривай у меня!.. Философ нашелся. Вечером был устроен рыбный пир. Горбушу выпотрошили (за это дело взялся дядя Коля и проявил большие способности), достали из нее икру, промыли, посолили и через пятнадцать минут ее уже можно было есть. Из голов сварили уху (кто-то вспомнил, что самая лучшая уха получается именно из голов), на второе решили приготовить горбушу, жаренную на вертеле, а оставшуюся рыбу - посолить впрок. Паганель сказал, что часть рыбы, видимо, придется бросить, - иначе будет тяжело нести. - Что ты - бросать! Такое добро! - испугался папа. - Всю, всю солить надо! С папой творилось что-то невероятное. Из грозного охотника на мамонтов он превращался на наших глазах в суетливого мужичка-боровичка. Он даже разговаривал на какой-то деревенский лад. "Своя, чать, рыбка-от, не купленная! - бормотал папа, хлопоча вокруг мисок и кастрюль. - Грех ее, поди-тко, кормилицу нашу, бросать. Грех!" Есть икру папа нам сразу не позволил, а сначала высыпал ее всю в большую тарелку и сфотографировал. Потом он велел нам с Паганелем взять ложки, зачерпнуть побольше икры, разинуть рты - и сделал еще несколько снимков. Надо, чтобы осталось свидетельство, - объяснил папа. Иначе никто из знакомых не поверит, что мы здесь уплетали такой дефицит столовыми ложками. Лишь после этого мы приступили к поеданию икры. Дядя Коля намазал икрой хлеб, откусил один раз и, непочтительно размахивая этим бесценным бутербродом, пустился в рассуждения. Ажиотаж вокруг красной икры, сказал дядя Коля, по его мнению, раздут искусственно. Все только и твердят: ах, икра! ох, икра! Как будто без нее и жить невозможно. А между тем живем ведь, хотя в глаза ее сроду не видим. Живем - и только здоровеем. Вообще, лично он не считает икру такой уж вкусной пищей. Соленые помидоры, например, куда привлекательнее. Он даже удивлен, что мы их до сих пор не экспортируем. - Жареные грибы, - не согласился Паганель. - Самая вкусная еда на |
|
|