"Николай Самохин. Время больших снегопадов " - читать интересную книгу автора

возбуждении от выпитого. Сам он про настоящие сибирские пельмени только
слышал, но ему страшно хотелось, чтобы и немец понял, какие они, в чем их
главный смак. Которого теперь уже нет! Где там! Вот они - цивилизацией
подкошенные! - Слушай сюда!.. Гляди! Во-первых, мясо не крутят на мясорубке.
Боже упаси! Его надо рубить. Топором. Тяп-тяп! - усекаешь? В специальном
таком корыте рубить - в деревянном... Во-вторых, тесто! Тесто надо хорошо
промесить. Крепко! Вво-так, вво-так! - Он показал руками, как надо месить. -
И обязательно мужчине... ману - понял? Женщина не справится. Фрау - найн!..
Но главное - следи! - главное! Их надо выбросить на мороз. Чуешь? Туда! - Он
вскочил, распахнул балконную дверь. - Туда! На мороз! И чтоб застыли. До
стука! До звона! А уж потом - в кипяток. Вот тогда зибирьски!
Немцу было хорошо, весело. Он решил, что шурин рассказывает ему анекдот
про какого-то мужчину, которого крепко связали, потому что "фрау - найн", и
выбросили с балкона.
- Туда! - бил он себя по коленям. - Mop-роз! Туд-да! Ха-ха-ха!..
И всем остальным стало хорошо. Гость был простой, не чванливый, мало и
походил-то на иностранца - если бы не выговор.
- Ну, что же конь, говорят, о четырех ногах - и то спотыкается. А мы
еще и по третьей себе не привинтили. Давайте-ка, чтоб не спотыкаться. - Петр
Андреевич снова наполнил пузатые рюмки.
А тут и пельмени горяченькие подоспели - новая порция.
- О-о! - изумленно уставился на полную рюмку гость. - Много... Го-ле-ва
бо-леть. Так? - Но водку все же выпил.
- Да где там много, Курт, - сказал хозяин, тоже выпив. - Разве это мы
пьем? Разве так здесь, в Сибири, раньше пили. Тут, брат, такие кряжи
встречались, говорят... Не просто пили - ели. Накрошит в чашку хлеба,
спиртом неразведенным зальет - и ложкой! Во! А ты говоришь - много.
Это немец не понял - наморщил лоб.
- Ну... брот - понимаешь? И этот... Как его?...
- Шнапс, - подсказал шурин.
- Во-во! И все это вместе. Перемешать. Тюря, короче.
Гость все равно не понял.
- Ну, как тебе?.. Маша! Дай-ка глубокую тарелку.
Петр Андреевич плеснул в тарелку граммов двести, стал крошить хлеб.
- Петя, ну что ты придумал! - возмутилась было Мария Сергеевна.
- Да пусть посмотрит, что особенного. Я же тебе говорил - он парень
свой. Свой ты парень, Курт?
- Ну натюрлих, Петя! Свой, да, свой!
Петр Андреевич зачерпнул пару раз из тарелки - ничего, прошло.
- Вот так, примерно, - подмигнул он. - Ваши-то, поди, не смогут -
слабы. А мы еще, как видишь, умеем. У нас - гены. Про гены-то понимаешь? Ты
ж генетик - должен понять.
Гость пришел в неописуемый восторг и непременно решил тут же
попробовать редкостное блюдо. Ему подвинули тарелку. Дали ложку.
Гены у немца были, ясное дело, другие, но кушанье ему неожиданно
понравилось. Он дохлебал его до дна и попросил добавки.
Мужчины сгрудились вокруг гостя. Подбадривали его.
- Ай-да Курт! Вот это по-нашему. Ну все! Быть тебе сибиряком. Пропишем
навсегда!
Хозяйка на другом конце стола тихо говорила жене брата: