"Максим Самохвалов. Генератор подвигов" - читать интересную книгу автора

уползающая земля. За проволочкой авиагоризонта двуцветная
мечта о свободном небе.
Hабирает высоту, проверяет пушку.
Hемецкая, зараза, но бьет неплохо. Лязгает пару раз,
отчего валится макушка у высоченной ели.
- "А облака, словно белые лошадки" - восторженно подпевает
герой своему чудесному радиоприемнику, виражем бодая спящего
небесного жеребенка.
Всхрапывают крылья, ржут заклепки, икает двигатель.
Выходит в районе золотого копытца, и далеко не деньги несет
Ефим врагам.
Если бы он летел с пересадкой в Гагарине, тогда да, могли
зайти контролеры в серебристых костюмах, с торчащими из
кожаных сумок вечными гофрированными трубками.
Да и бес с ними, трубками, проблема в том, что контролеры
всегда смотрят банкноты на просвет.
Там где существуют деньги, подвиг девальвируется в грабеж.
Огромная туша дирижабля, смешной подарок для настоящего
аса. Конечно, в люльке с десяток пулеметов, вот уже и крыло в
дырках. Ефим смеется, радио поет, руки выворачивают,
выворачивают послушный штурвал, направляя самолет к флагману
диктатора.
Ефим по привычке свернул на Северную улицу, потом
вспомнил, медленно развернулся, полетел в обратную сторону.
Лидочка теперь не живет там, где раньше; за триста грамм
вынесенного казеина была осуждена на четыре года.
Говорили, что её вернут на завод, но пайку уменьшат. И где
будет жить - тоже неизвестно. А вот того, сидящего в
дирижабле, не вернули. Попытался сбежать в Москву, был пойман
под Можайском, арестован.
Военный трибунал.
Игрушки на антресолях, сынок, а каток залит гудроном.

Ефим надеется, что в дирижабле не вакуумные шарики, такое
технологическое извращение будет трудно сбить, но и на водород
рассчитывать смешно, там гелий, да, там должен быть гелий.
Ефим будет бить по винтам.
Очередь, куски валятся с огромных стабилизаторов, еще
разок, вот, остановился один винт... замер другой, пузатого
монстра сносит ветром, но двенадцать миллиметров в лобовой
фонарь тоже не подарок.
Визжит пробитый алюминий, стекло в трещинах.
"Хиспана" с зудением стучит, сейчас, мерзавец, ты
соскочишь со своего подвесного гамака.
Ефиму кажется, что он видит диктатора, он там, за тем
иллюминатором. Очередь, мама, очередь! Пушку клинит, мать!
Ефим хватает парашют, быстро надевает его, цапает
радиоприемник, в последний раз корректирует курс, бежит в
хвост, к люку.
У героя есть пять секунд.