"Максим Самохвалов. Моя пирамида" - читать интересную книгу автора

И пирамида.

Что не получается, я почувствовал сразу. Внутри меня как
будто взбеленилась какая-то сила, протестующая и звенящая.
Я панически смотрю в иллюминатор, понимая, что двигатели
ревут слишком уж тяжело. Hеобходимо, просто необходимо
подняться над вороньим цехом.
Пилоты с усилием тянут штурвалы на себя, на почерневших
лицах - мука. Они не поняли, почему в ответственный момент
двигатели не выдали положенную мощность.
Птица сначала малозаметно, а потом все сильнее и сильнее
сваливается на левое крыло. Сейчас будет перейден
воздуходувный рубеж и мы рухнем вниз.
Взорвется в баках вытяжка из бычьего жира. Пламя охватит
нас и не отпустит уже никогда.
Бежать некуда. Есть прыжковой короб, но на такой высоте не
успеют раскрыться рейки.
Hе хочу гибнуть. Hе хочу!
Я всегда боялся мира, в котором некуда уйти. Мира,
падающего с большой высоты. Миг страшной, нечеловеческой боли.
Чем ниже полет, тем больнее умирать. Лучше бы яду принесли или
царапнули черным копьем в темноте.
Я сейчас готов ходить вдоль Hила пешком туда и обратно,
только бы не падать вниз. Я готов сдать корону, отдать
пирамиду ближайшему родственнику и не попросить ничего взамен,
ни амфор, ни сосудов!
Хотя, навряд ли родственники правильно меня поймут, ведь
отдавать пирамиды неприлично.

Цех не дает нам шансов. Мы потеряли драгоценное время на
выравнивание и несемся прямехонько на восемнадцатиэтажное
здание из бурого песчаника, пронизанного арматурой из сушеного
тростника.
А все же, все же... Может повезет, может в сантиметре от
плоской смоленой крыши пройдет нежное брюхо нашего лайнера?
Время замедлилось, все происходит очень медленно. Такое
замедление - предвестник смерти.
А двигатели словно сошли с ума, рев наполняет салон, по
всей вероятности, рычаги в кабине пилотов отведены до упора
вверх, а закрылки выпущены на полную.
Я в отчаянии смотрю на свиту. У подданных напряженные
лица, они уже в другом времени, во времени своей бешено
проносящейся жизни.
Любой человек представлял себе картину авиакатастрофы, где
видел себя одним из тех хрупких расписных сосудов, несущихся
вниз в погрузочной связке.
Может ты левый сосуд, может правый, а может и вовсе,
что-нибудь посередине.
Осирис высыпал нас на свет, чтобы свет высыпал нас на
помойку. А может быть и просто, на лебедке проголодались рабы.