"Давид Самойлов. Люди одного варианта (Из военных записок) " - читать интересную книгу автора

можно объяснить причины его политики 1939 - 1941 годов, то уж ничем нельзя
объяснить и простить ему, более всех понимавшему неизбежность войны, то, что
нация была морально не подготовлена к самозащите. И эта неподготовленность
играла не последнюю роль в военном поражении лета и осени 1941 года.
В первые дни войны во главе государства оказался трусливый деспот. И я
верю тем, кто писал о сумеречном состоянии его души: тревожно звенела пробка
о графин, захлебываясь, булькала вода, когда человек, не пожалевший
миллионов своих подданных, вдруг воззвал к "братьям и сестрам", к
"друзьям" - он, не признававший ни родства, ни дружбы, - с мольбой о
самоотверженности, когда почувствовал, что опасность грозит его шкуре.
Если бы можно было позлорадствовать, то это был момент самого глубокого
унижения Сталина. И это публичное унижение он не простил народу.
Летом и осенью 1941 года Сталина спас идеализм русской нации,
инстинктом постигшей, что ей грозит позор и разор.
Солдаты сорок первого года, спасая Родину, спасали Сталина. И он
отомстил им за это спасение, объявив предателями тех, кто был предан и отдан
в пленение, кто не пустил последнюю пулю в висок, кто скитался по лесам и
топям Белоруссии и уходил в партизаны.
Он, не решившийся пустить в себя пулю в дни своего позора и унижения,
погнал в лагеря и долго расправлялся с теми, кто уцелел, спасая его.
Создатель догматического учения, сам он не был догматиком. И потому
обратился к русскому патриотическому сознанию: к чему и к кому еще мог он
обратиться - к деревне, помнившей 30-е годы? К людям гражданской войны,
уничтоженным в 37-м году?
В конце 1941 года он почувствовал мощь нации, несломленность ее духа,
взбодрился, собрался и стал приписывать себе победы; и снова стал несгибаем,
велик, тверд, напряг волю и сделался хозяином положения - Верховный
Главнокомандующий, Генералиссимус всех войск.
"Ему больше всего нравилось быть военным", - как-то сказала мне его
дочь.
Он обращался к "внукам Суворова" и "детям Чапаева", к русской военной
традиции. Приобщаясь к военной славе, он хотел быть русским генералом,
Иваном Виссарионовичем, и пил за русский народ в день Победы, одновременно
карая его и заискивая перед ним.
Как наивны наши славные генералы (и как предусмотрительны бесславные!),
приписывая организацию победы Сталину.
Военную победу над Гитлером мог бы одержать и Жуков.
Люди одного варианта, мы не думаем о том, что могли бы победить без
Сталина, может быть, меньшей кровью, с лучшим устройством послевоенной
Европы. Капитуляция перед союзниками нам не грозила.
...Где-то я читал, что день 22 июня был пасмурным. У меня в памяти
солнечное утро.
Я готовлюсь к очередному экзамену за третий курс. Как обычно, в
половине десятого приходит заниматься Олег Трояновский, сын бывшего посла в
Японии и США, а ныне и сам посол.
Это спокойный, дружелюбный и замкнутый юноша. Немного растягивая
гласные на английский манер, он говорит:
- Началась война!
Включаем радио. Играет музыка. Мы еще не знали о функции музыки во
время войны и не умели разгадывать ситуацию по музыкальным жанрам.