"Наталья Саморукова. Сезон охоты на падчериц " - читать интересную книгу автора

качестве урны для жертвоприношений. Красивая яркая толпа, чуждая
предрассудков и немного шальная. Немцы, как всегда, выделяются своим
затрапезным видом, японцы- доведенной до совершенства безликостью, а
Настенька Голубкина - своим идиотским выражением лица, потому что даже
приблизительно не знает, что ей делать.
Меня, похоже, тут никто не ждет. Телефона у меня нет. Сама я позвонить
тоже никуда не могу. Девочки наверняка сменили номер, не стоит и пытаться
достать их по старому. Времени у меня часов шесть. Возможно, съеденная
Теодором инструкция объясняла, как ими распорядиться. Моей же фантазии на
это не хватало.
А хорошо бы приехать в Амстердам с Лешкой. Мне так нравилось с ним
путешествовать. И хотя пока мы успели побывать только в Турции и в Чехии, я
уже всей душой полюбила наши совместные вояжи. В прошлой жизни с первым
мужем мы изрядно поколесили по миру, но все поездки были безнадежно
испорчены его дурным характером. В любой точке земного шара он вел себя так,
как будто каждый очередной день может закончиться на кладбище и потому надо
успеть как можно больше - пройти сорок километров пешком, обойти все
имеющиеся в городе музеи, экономя при этом на еде и воде. Он не умел просто
жить, а настоящий отрыв не мыслил без обильного возлияния. Внутренний
дискомфорт никогда не отпускал его, напряжение он мог только залить. Лучше
всего водкой. К счастью, это уже не мои проблемы.
С Лешкой отдыхать мне нравилось. Можно было бездельничать, сидеть, не
думая о времени, на лавочке в приглянувшемся парке, молчать, смотреть,
думать. Точнее, не думать. Просто быть. Каждый обед он мог превратить в
праздник, а вечер устроить таким образом, что его хотелось растянуть до
бесконечности. Ах, Лешка... Ну неужели какая-то там природная древняя сила,
о которой пытался толковать мне Гришка, стоит того, чтобы перечеркнуть все,
что было?
Конечно, я взрослая девочка и прекрасно понимаю, что идеальных людей
нет. Идеал существует лишь в воображении отдельно взятого человека, и для
каждого он свой, он так же неповторим, как узор ладони. Можно наделить
идеальными чертами живого человека, но, даже мастерски сшитый, этот костюм
все равно потребует подгонки. По ходу дела придется отпороть пару-другую
деталей, а то и вовсе перекроить фасон. Куда разумнее и человечнее уступить
ближнему без боя право быть таким, какой он есть, и любить его таким,
понимать, принимать. Загвоздка в том, что мужчина твоей мечты, как в фокусе
объектива, меняется при наведении на резкость. Ты полюбила общий контур,
общие очертания, а теперь, когда узнаешь его день ото дня все лучше,
проявляются конкретные детали. Заранее их не рассмотреть, ни одна, даже
самая проницательная женщина на такое не способна. И тут судьба бывает очень
коварна. Ты легко бы могла смириться с неряшливостью, храпом, рассеянностью,
неумением вбить гвоздь. Ты посчитала бы за счастье иметь в доме обжору и
лежебоку. Но по злому року тебе выпадает аккуратный, рассудительный,
трудолюбивый и хозяйственный кобель.
Из столицы тюльпанов и марихуаны я улетела, так и не узнав, зачем
прилетала. Это было самое странное путешествие в моей жизни - на такси до
центральной площади и обратно. И несколько часов бесплодного ожидания.
Прошло два часа, потом три, четыре... Время близилось к вечеру. На меня
стали коситься стражи порядка. Хотя они тут и казались весьма либеральными
на вид, откровенно скучающая личность, весь день толкующаяся у цветов, их