"Наталья Саморукова. Сезон охоты на падчериц " - читать интересную книгу автора

наоборот, в голубом была Анна. Смотрелись они ослепительно, почти
неприлично.
И все-таки я не верила ни в их глупость, ни в их красоту.
- Мы готовы, - сказала та, что была в красном.
- Фима, мы готовы, - повторила та, что была в голубом.
Ко мне они не обращались. Я этим вечером в расчет, видимо, не
принималась.
- Я тоже готов, - сказал Фима, выходя из клозета и застегивая на ходу
ширинку. Поистине, двинешься тут с ними.

***

Оставшись одна, я некоторое время предавалась размышлениям. Мысли мои
уносились далеко от экзотической Калькутты. Со скоростью света преодолевая
тысячи километров, они сиротливо топтались на заледенелом пороге деревянного
загородного домика. Сделав пару попыток дозвониться Лешке, поняла, что
сегодня не мой день. Связь категорически не соглашалась нарушить деревенскую
идиллию, которой наслаждался сейчас любимый мужчина. Ну и ладно. Все равно
он меня простит. Все равно без меня ему никуда. Точнее, это мне без него
никуда. И он, как человек ответственный, не может этого не понимать.
Последний год я не знала, какого бога благодарить за то, что он послал
бедной замученной одиночеством Настеньке такого роскошного во всех
отношениях мужчину, как Лешка. Преодолев критический с точки зрения
обустройства личной судьбы тридцатилетний рубеж, я рассчитывала только на
работу. Именно в ней я пыталась найти отраду душе и усталое удовлетворение
телу. Но и с работой не больно клеилось. А уж с мужчинами и подавно. Не умея
флиртовать и полагая, что естественность - лучшее украшение девушки, я
отпугивала потенциальных кавалеров задолго до того, как их мысли успевали
приобрести эротическую подоплеку. В итоге со мной любили выпить пива,
потрепаться за жизнь, поспорить на сложную политическую тему. Но конфеты и
комплименты друзья мужского пола дарили не мне, а моим манерным
приятельницам, которых сами же за глаза иначе как стервами не называли.
Одно время я даже подумывала о том, чтобы кардинально сменить имидж,
перевоплотиться в эдакую ведьмочку с ярко подведенными глазами и острым как
бритва язычком, капризную, требовательную, загадочную. "Не смеши меня, -
сказала мне тогда подруга Санька, - положим, актерского мастерства тебе
хватит, чтобы продержаться в роли месяц-другой. Возможно, ты даже успеешь за
это время захомутать одинокого красавчика. А дальше что? Так и будешь всю
жизнь играть? Свихнешься рано или поздно. А коли выйдешь из роли,
разочаруешь милого. Нет, мать, надо искать мужика, который примет тебя
такой, как ты есть. В парикмахерскую я бы на твоем месте сходила. Но вот все
эти роковые штучки... оставь".
Не знаю, все ли устраивало во мне Лешку, но он меня принимал. Как факт.
Ворчал иногда, что все женщины как женщины, на каблучках, при макияже, а я
зимой и летом, за исключением редких праздников, одним цветом - джинсы,
спортивная обувь и в качестве единственной уступки его мужскому вкусу -
свитера не балахоном, как раньше, а по фигуре. Но дальше тихой критики милый
не шел. Он и сам по большей части ленился "выглядеть". И все-таки, положа
руку на сердце, я не могла поручиться, что он не восхищается втайне яркими
перышками моих потенциальных соперниц. Одна из них не так давно активно