"Наталья Саморукова. Сезон охоты на падчериц " - читать интересную книгу автора

дипломатично замять размолвку? Ох, не нравится мне эта дипломатия.
- Крольчонок, ты чего такая насупленная? Ты не рада меня видеть?
- Крольчонок? Крольчонок?? Какой я тебе крольчонок?! - запричитала я. -
Леш, я ничего не понимаю, что произошло?
- Здрасьте, приехали! Я тут жду ее, жду, а она приехала вся такая злая,
вся такая колючая, шипит на меня, ругается.
- Вот этого не надо, ладно? Ты не звонил мне десять дней! Ты не брал
трубку! Я чуть не сошла с ума, я чуть не умерла!
- Ну ведь не умерла же, а? Хотя с ума все-таки, по-моему, сошла.
Лешка попытался неуклюже меня обнять, но я ужом выскользнула из кольца
его рук. Кое-как пригладив растрепанные волосы, по кривой траектории
заспешила к выходу, волоча следом громыхающий чемодан. Надо было все-таки
помыть голову перед отлетом, черт знает на кого теперь похожа.

***

- Боюсь, Настя, это выглядит так, как будто он тебе изменил, - грустно
склонила голову Санька, избегая встречаться со мной взглядом, - очень уж
похоже.
Я и сама прекрасно понимала, на что это похоже. Не вчера родилась. "Не
может такого быть!" - упрямо твердила душа. "Почему нет?" - скептично
интересовался разум и подсовывал новые доказательства собственной правоты. И
без Санькиных подсказок было понятно: букет, деланое веселье вкупе с
виновато бегающими глазами - все это не просто так. А еще дома царил
идеальный порядок. Даже вечно забрызганное зеркало в ванной идеально
блестело. Этот ослепительный блеск меня просто доконал. А когда я увидела на
плите остывающую кастрюлю с супом, а в холодильнике ягодный торт, выдержке
моей пришел окончательный и бесповоротный конец.
Пнув подвернувшийся под ноги Лешкин ботинок, я пулей рванула к двери,
на ходу набирая Санькин номер.
- Настя, - попытался остановить меня Лешка, - что с тобой? Тебя обидел
кто-то? Что случилось?
Он попытался взять меня за руку, с тревогой посмотрел в лицо, но я
вырвалась и, с чудовищным грохотом захлопнув дверь, побежала пешком вниз.
Примерно на двадцатой ступеньке я подумала, что веду себя не совсем
адекватно. Но слишком много событий обрушилось на мою больную голову в
последнее время, нервы и без Лешкиного супа были на пределе, а тут еще и
торт, и цветы, и тапочки мне принес, едва я только сняла правый ботинок. Не
то чтобы Лешка по жизни был равнодушным грубияном или вовсе не проявлял ко
мне заботы, но все мыслимые знаки внимания разом настораживали. И это после
десяти дней молчания!
- Что же теперь делать? - устало спросила я подругу.
- Ох, Настя, - Санька подлила нам еще коньяку, - сложный вопрос.
Главное, не горячись, не руби с плеча и не устраивай истерики. Тебе пока и
предъявить ему нечего.
- Да не собираюсь я ему ничего предъявлять. Еще чего! Не стану
опускаться до сцен ревности, даже и не подумаю, - неуверенно добавила я, -
да и вообще не до того сейчас. Но, Санька, как он мог? Как он мог? Я, рискуя
шкурой, отрабатывала этот чертов аванс, думала, получу еще денег, сможем
наконец отремонтировать кухню. У меня от этого буйства красок уже крыша