"О'Санчес. Дом и война маркизов короны ("Хвак" #2) " - читать интересную книгу автора

впервые в жизни не верил своему отцу, он едва сдерживался, чтобы не
наплевать на этикет и приказы и не помчаться, с мечом наготове, вслед за
отцом, охраняя его от неведомой, призрачной, непонятной, но такой...
неминуемой беды.
Ведди Малый шел себе и шел по неглубокому снегу, чтобы по прямой
срезать путь к скалам, окаймляющим Слякотные равнины, уходил все дальше и
дальше, руки расставлены врозь от могучего туловища, почти как у
нахохленного птера, а толстые ноги чуть в раскоряку. Но сие не от того так,
что отец пытается взлететь или что он седалище натрудил долгою скачкой, нет,
маркизы Короны не летают и не устают... А просто сил в нем и боевого мяса
столько скопилось, что мышцы тела его при движении едва ли не цепляются одна
за другую. Отцу восемьдесят, самый расцвет, когда еще не проступают наружу
признаки будущей старости, разве что преждевременная плешь или седина...Но у
отца и этого нет. Не болел ни разу в жизни, ловкий, сильный, смелый,
осмотрительный - и чего, спрашивается, тревожиться за него?.. За спиной его
великий меч маркизов, у бедра секира гномьего железа, на плечах надежная
кольчуга, да не родился еще умелец, способный выстоять в сече против отца...
Ведди скрылся за далеким поворотом, и наследный маркиз Хоггроги едва не
закричал в голос от тоски и сердечной боли... Но он обязан ждать, он -
обязан.
Он будет смотреть вдоль скал, туда, где низкое солнце, медленно
двигаясь над горизонтом, ищет себе место, чтобы нырнуть на ночлег... А что
искать-то? Маркиз Хоггроги мог бы с точностью до волоска указать место, куда
осядет солнце сегодня и завтра, и послезавтра... Или обозначить вчерашнюю
точку заката, хотя вчера они были далеко отсюда и видеть ее не могли. Отец
научил его этому... и еще очень многому другому, дал ему знания, без которых
воин - не воин, а всего лишь безмозглый рубака... Сегодняшнее солнце, не
по-зимнему щедрое, расплавит верхний слой снегов, и ночной заморозок
превратит его в хрупкий, хрусткий наст - попробуй-ка, подкрадись по такому
полю к зайцу или иной прыткой добыче?.. Нет, надо очистить голову от всех
помыслов об охоте, о возвращении домой, о тревоге за... Небо, синее наверху,
становится белесым к краям... Почему? И как ты ни скачи к горизонту - всегда
будет эта разница, зимой и летом, здесь и на границах, северных и южных...
День пути до ближайших границ, но сегодня им как раз не к заградам, а
домой... Тоже не долог путь остался... Скорее бы.
От Слякотных равнин до юго-западных границ удела - день пути, если
двигаться налегке, походной конской рысью, и в теплое время года этого
вполне достаточно, чтобы держать у перевалов обычные легкие заграды, ибо
летом и осенью нет иного пути для набегов, кроме как по узкой дороге между
скал, что гнездятся по самому краю Слякотных равнин. Равнины-то они равнины,
однако лежат много выше тех равнин, что раскинулись на юго-западе, и влага
на них почему-то скапливается охотнее, нежели внизу, и дальше, на южные
равнины, проливаться не хочет. Потому они и слякотные, что три четверти года
царствует на них вода вперемешку с грязью, засасывая до смерти и навеки
любого сухопутного зверя, от тигра до человека. Бездны в них такие, что,
наверное, и самого крупного длинношеего ящера проглотили бы с легкостью, да
не любят ящеры южной природы, им солнышко потеплее подавай, а пастбища
посочнее и грязь пожиже, гораздо пожиже, чтобы голову без помех макать и
вынимать... Но сейчас зима, равнины, скованные холодом, способны пропустить
любое неприятельское войско, а иногда и пропускают... Однако, на первый