"О'Санчес. Суть острова (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

путем. Человек хлопнул себя по внутреннему карману пожамканной зимней
куртки, вынул оттуда теплый аптекарский пузырек, под крышечку наполненный
мутно-белой жидкостью, алкоголесодержащей, естественно, - то ли разведенный
спирт, то ли еще какая полезная отрава. Аккуратность - та же добродетель.
Человек прожил на свете пятьдесят с чем-то лет и умел бороться с мелкими
искушениями: если выпить впопыхах и спросонок, то и отдача от "халки" будет
вполовину меньше, чем если он проделает все по очереди и с расстановкой.
Нет-нет, опохмелка подождет, сначала туалет. Человек спал под продранным во
всех местах матрасом прямо в верхней одежде, в рваных зимних носках, но без
обуви: здоровенные ботинки, стоявшие тут же, у продавленной лежанки-кушетки
с отломанными ножками, легко впустили в себя даже опухшие с утра ступни.
Идти надо было метров двадцать пять, на противоположный конец чердака, где в
полу (или в потолке второго этажа, это откуда смотреть) очень удачно была
проломана подходящая по размеру дыра. Удобно и опрятно, ни запаха, ни мух...
Но мухам рано еще.
Человеку временно принадлежал весь чердак, весь дом, предназначенный к
сносу теми, кто заплатил за него прежним хозяевам. Уже отключены были все
коммуникации, отозваны с площадки сторожа, ибо все ценное и полезное давно
демонтировали, украли или разломали. А дом все еще стоял, печально таращась
из-за забора двумя рядами черных оконных проемов на улицу, тоже дряхлую, всю
в старых-престарых асфальтовых морщинах, но - живую... Почему так быстро все
проходит? За что? Кажется - вот только что глупая девчонка-новоселка сажала
во дворе глупую осину... У девчонки уже и внуки, дом и внуков ее знал, а
осина до сих пор... Нет, вон она спиленная валяется: поделом тебе, гнилуха,
только сырость от тебя в стенах разводилась. А чуть подальше, в соседнем
квартале, стоит пожарная каланча, древняя, заброшенная, тусклого кирпичного
окраса. И там тоже нет ничего внутри - ни людей, ни воды, ни света, но она
построена раньше чем дом и будет жить без забот еще сколько-то, потому что у
нее, у памятника, видите ли, архитектурного, хозяин - Город, проблема
просроченности арендной платы не стоит... Дом словно бы ерзал непрочными
стенами по фундаменту и вздыхал на ветру, южной частью своих окон поглядывая
на густые весенние облака, ползущие над серым заливом, а северной тревожно
косясь на подъездные пути: "Авось, не сегодня..."
Так случилось, что ни подростковые банды, ни окрестные бродяги не
польстились на пустующие помещения: то холодно было, то сторожа мешали... Да
еще ходили слухи, что когда-то кого-то задавило обвалившимся потолком... А
человек не испугался и жил себе просторно и одиноко на чердаке, более-менее
закрытом от снега, дождя и ветра, и значит и в некоторой степени от холода,
тем более, что уже ноябрь на носу, а там и декабрь - лето красное.
Человек мочился в отверстие вполне упругой струей и подумывал даже
пуститься "вприсядку" - третий день ведь не срамши, но, с другой стороны:
откуда стулу взяться, если он не ест ничего, только пьет разнокалорийные
жидкости. Обязательно надо будет поесть, запомнил он про себя. И выпить,
само собой, но тут уж напоминания излишни: замешкаешься -
абстинец-бараний-рог так напомнит, что мало не покажется, не то что срать -
жить не захочешь.
На обратном пути человек остановился у корыта, подставленного под
крохотную, в палец размером, прореху в крыше и на четверть наполненного
весенними дождями, зачерпнул сдвоенными в единый ковшик ладонями, умылся без
мыла, со всей похмельной тщательностью, сначала руки, потом дряблое мягкое