"О'Санчес. Зиэль ("Хвак" #4) " - читать интересную книгу автора

окружающей нечисти!.. Однако, им наука еще менее интересна, чем вареный
булыжник, с их показаний и наблюдений для жреческой науки толку немного.
Вот меня еще ни разу не кушали местные твари, хотя и пытались брать на
зубок, ох как пытались... И для себя я уяснил истину, она довольно проста,
хотя и витиевата. Растения не ведают никакого страха перед Пригорьями: тут
тебе и хвощ, и ракита, и папоротник, и кокушник и разноцветные рогари, и все
что хочешь... Где трава и листья, там и листоядные с травоедами. Звери, что
с молочным мясом на костях, те чуть поумнее и попугливее, они пореже сюда
забредают, а ящерные коровы со свиньями - да стадами! Да преогромными! За
ними ящерные хищники подтягиваются... тут и местные очнулись от весенних
невзгод - и пошел пир на весь мир! Травоядных очень много, хватает и на
пищу, и чтобы на будущий год осталось, на развод... Осенью, понятное дело,
все ящеры уходят на север, в теплые края, но за лето жизнь в Пригорьях
наполнилась до краев, Пригорья вроде как жир в себе накопили, в преддверии
будущей зимы... Приходит зима, и вся эта сволота начинает охотиться друг за
другом: сегодня он добыча - завтра ты, если ты сегодня добыча, то нет для
тебя никакого завтра и беспокоиться больше не о чем. К весне, к приходу
травоядных, выживают самые сильные и голодные. Там даже хищных растений не
остается - сожраны под корень, ибо сами питательны и пахнут плотью! Кстати,
обычные травы даже в лютый голод никого не привлекают, вернее - не насыщают.
Круг замкнулся. А для посторонних "гостей" так на так и выходит: либо
весенние твари немногочисленны и отчаянно свирепы, либо более-менее
добродушны - разумеется, по меркам Пригорья - но берут количеством.
- Пойдем-ка, мой дорогой Горошек, вперед, к более открытому
пространству, там я разведу костер, разверну полог, напою водицей некоего
конягу, для него же добуду из лошадиных продовольственных котомок несколько
горсточек свеженького... сам понимаешь чего... Потом очерчу необходимые
круги - глядишь, Горошек, и ночь переможем! А?
Горошек не против, он смотрит на меня большими смирными глазами,
тычется лбом в плечо, словно говорит: ну, конечно, так и сделаем! Главное,
про овес в котомках не забыть!
Иногда мне даже странно, что такому, как я, достался такой, как он...
Сивка бы - тот и из круга бы рвался, на бой с нетопырями, оборотнями, и
прочими тварями и реготал бы гневно, в обиде, что я его не пускаю... Еще бы
я пустил, отдав собственного коня на мгновенное растерзание! А Горошек -
нет, не такой: в бой идет смело, но отвага у него смирная, без бешенства...
Скачет хозяин, значит надо ему так; помашет, помашет железяками, потом
покормит, пену лично оботрет, а понадобится - и полечит, и подкует...
На открытое место мы выбрались довольно скоро, а главное - вовремя, ибо
уже смеркалось. Следовало поспешить, потому что отнюдь не все обитатели
Пригорий столь же безобидны и слабосильны, как нетопыри-кровососы, следовало
не отвлекаться ни на какие бытовые задержки, но если уж ты живешь
человеческой жизнью - изволь не выходить без нужды за пределы ее
возможностей. Правильно? Правильно, я так и сделал: набрал сушняка да
сухотравья, которого было полно вокруг и по всем человеческим правилам зажег
огонь: с заклинаниями, с поглощением маны... руками даже помавал, вместо
того, чтобы пожелать на всю ночь неугасимый огонь, ничем не питаемый, кроме
изреченной воли моей. Можно было и простонародным кремешком искру высечь,
иногда я именно так предпочитаю... Ай! Ай-яй-яй... Вот до чего доводит
беспечность: от близлежащего овражка, выбранного мною в соседи из-за