"Жорж Санд. Ускок " - читать интересную книгу автора

берейтор. Курьер, повинуясь приказу своих господ, собирается возвращаться в
Венецию, доложил берейтор, и спрашивает, что велит передать им благородный
граф. Эдзелино словно очнулся от сна. По его знаку берейтор подал ему
письменные принадлежности, и на следующее утро Джованна Морозини получила из
рук курьера нижеследующий ответ.
"Вы пишете, сударыня, что в обществе ходят разного рода слухи по поводу
вашего предстоящего замужества и моего отъезда. Согласно одним, я заслужил
немилость вашей семьи каким-то низким поступком или постыдной связью.
Согласно другим, у меня имеются настолько основательные причины жаловаться
на вас, что я мог нанести вам такое оскорбление, как отъезд накануне брака.
Что до первого из этих слухов, то вы, сударыня, слишком добры и проявляете
излишнюю обо мне заботливость. Сейчас я весьма мало чувствителен к тому, как
будет воспринято обществом мое несчастье; само по себе оно достаточно
велико, чтобы я не усугублял его менее важными заботами. Что до второго
предположения, о котором вы пишете, я вполне понимаю, как должна страдать от
него ваша гордость. Гордость же эта, сударыня, основывается на притязаниях
слишком законных, чтобы я стал восставать против того, что она вам в данный
момент подсказывает. Решение ваше жестоко, тем не менее в жалобах своих я
ограничусь тем, что все выскажу вам сейчас, а назавтра подчинюсь вашей воле.
Да, я вновь появлюсь в Венеции и, рассматривая ваше приглашение как приказ,
буду присутствовать на вашей свадьбе. Вы желаете, чтобы я всем явил зрелище
своей скорби, вы хотите, чтобы вся Венеция прочла на лице моем приговор
вашего пренебрежения. Я согласен с тем, что мнение общества должно заклать
одного из нас во славу другого. Дабы вашу милость не могли обвинить в измене
или вероломстве, надо, чтобы меня высмеяли, чтобы на меня показывали
пальцем, как на дурака, который терпеливо сносит, что его так вот, с сегодня
на завтра, заменяют другим. Я от всего сердца на это соглашаюсь, - забота о
вашей чести мне дороже собственного достоинства. Пусть, однако же, те, кто
найдет меня чересчур покладистым, приготовятся дорого заплатить за это!
Триумф Орио Соранцо будет полным: за его колесницей пройдет даже побежденный
со связанными за спиной руками и печатью позора на челе! Но пусть Орио
Соранцо никогда не перестанет казаться вам достойным такой славы, ибо если
это случится, побежденный, пожалуй, ощутит, что руки у него свободны, и
докажет ему, что забота о вашей чести, сударыня, - главное, единственное
попечение вашего верного раба, и т.д.".
В таком духе составлено было это письмо, вдохновленное возвышенными
чувствами, но во многих местах написанное стилем, свойственным тому
времени, - настолько напыщенным и перегруженным всевозможными антитезами и
другими витиеватыми фигурами, что я принужден был для более ясного понимания
изложить его на более современный лад.
На следующий день с закатом солнца граф Эдзелино покинул замок и
спустился вниз по течению Бренты в своей гондоле. Когда к утру он прибыл в
палаццо Меммо, там все еще спали. Благородная госпожа Антония Меммо была
вдовой Лотарио Эдзелино, дяди молодого графа. Находясь в Венеции, граф
всегда жил у нее, тем более что поручил ей воспитание своей сестры Арджирии,
пятнадцатилетней девицы, необычайно красивой и обладающей таким же
благородным сердцем, каким обладал и он сам. Эдзелино любил сестру не
меньше, чем Морозини - свою племянницу. Она была единственной оставшейся у
него близкой родственницей и до знакомства с Джованной Морозини единственным
существом, которое он любил. Теперь Джованна бросила его, и он с еще большей