"Маргит Сандему. Преисподняя ("Люди Льда" #3) " - читать интересную книгу автора

собраться с мыслями. Скилле и Йорген же поняли это совсем не так, думая, что
воспоминания расстроили ее и что она отошла, чтобы скрыть слезы.
Успокоившись, Суль вернулась и снова села на траву.
- Давно ты видел ее? - как бы невзначай спросила она Йоргена.
Тот снова покраснел.
- Я ходил вместе с ней в порт к ее отцу. Видите ли, она очень
изысканная маленькая дама. Я был просто болен от желания поцеловать ее, но
так и не осмелился. Потому что я не знаю, как это делается.
- Я тоже, - рассмеялась Суль. - Может быть, мы сможем научиться этому
вместе?
- Но... если не получится?
- Скилле может научить нас, - усмехнулась Суль. - Ведь у него наверняка
уже есть дети и внуки!
- Скилле? Нет! Это прирожденный солдат.
Лицо Скилле оставалось мрачным.
- Внуки! - обиженно фыркнул он. - Вы думаете, что я уже такой старый,
фрекен Суль? Нет, самое время собираться в путь и не терять силы на подобную
пустую болтовню!
Однако после этого оба смотрели на нее совсем по-другому. Взгляд юного
Йоргена выражал восхищение и сожаление, словно он размышлял о том, что урок
поцелуев не такая уж глупая затея. Скилле же видел в ней бедного,
беззащитного ребенка, чья жизнь разрушена бессердечным насильником. Но разве
был милый, несчастный Клаус насильником?! Суль почувствовала угрызения
совести. Она ненавидела новое отношение к ней со стороны Скилле. Если Суль
чем-то и гордилась, так это своей независимостью.
На этот раз путь их не был таким изнурительно долгим. Как только
кончилась гряда холмов Ромеле, Скилле остановился и сказал:
- Ждите меня здесь. Я поеду поищу ночлег.
Солнце стояло у самого горизонта. Они расположились в рощице, где среди
листвы одиноко пел дрозд. Суль и Йорген слезли с лошадей, размяли ноги.
- Так болит задница, - без всякого стеснения брякнула Суль, и Йорген,
разумеется, тут же покраснел. О чем он подумал? О том, что у прекрасных дам
нет места, на котором сидят?
Йоргену очень хотелось продолжить беседу, но у Суль уже пропало желание
соблазнить его. Для нее он был слишком зеленый и невинный. Как она сказала
Дагу: ей нужно что-нибудь покрепче.
Но кое-что она ему все же позволила. Позволила ему гладить свое лицо,
прикасаться к нему губами, поправляла его, когда он был чересчур неуклюж.
Она сказала ему, какие, по ее мнению, слова приятно слышать девственнице,
позволила ему пощупать свое тело. Большего никто из них не желал.
- Это священное место для нее, - сказал Суль. - Ты не должен пачкаться,
прикасаясь к другим женщинам.
Он согласился с ней, хотя и с видимым трудом. Губы и руки его дрожали,
он, словно ребенок, сжал ноги. Суль совершенно не желала его. Она принялась
снимать с коня седло и упряжку. Но она ощущала беспокойство. "Должно быть, я
совершенно не влюбчива, - озабоченно думала она. - Его прикосновения должны
были возбудить меня, но мне это показалось лишь надоедливым".
Вернулся Якоб Скилле и избавил их от щекотливого положения.
- Я не нашел поблизости никакого жилья, - сказал он. - Поедем дальше
или разобьем здесь лагерь?