"Маргит Сандему. Сад смерти ("Люди Льда" #17)" - читать интересную книгу автора

утреннем ветру. Она выглядела настолько растерянной и беззащитной, что
Даниэлю захотелось схватить ее в охапку и защищать от всех напастей.
Но он не мог идти вместе с ними! Ради Ширы он должен был оставаться на
берегу. Ировар попросил его вернуться назад, в Нор, в их жилище, и ждать,
когда они вернутся. Если они вернутся. И поэтому было бы лучше, если бы
Даниэль отправился со шхуной, промышлявшей тюленей, в Архангельск, а потом к
себе домой, в свою страну. Он уже сделал свое дело, рассказал о Венделе,
видел его дочь. Именно благодаря приезду Даниэля приступили к решению этой
необходимой, но чрезвычайно сложной задачи - освободить его собственный род
и таран-гайцев. Больше Даниэль ничего не мог сейчас сделать, и Сармик
согласился с ним. На душе у Даниэля было очень тоскливо. Ведь он же хотел
помочь Шире, а не быть ей в тягость!
Пока он бродил по берегу, он услышал яростную перепалку между теми, кто
стоял у лодки, обсуждая, как следует ей править. Он впервые услышал, как
Шира повысила голос. Первый раз услышал, что она злится.
- Нет, - кричала она возбужденно. - Нет, ты с нами не поедешь, Мило. Я
не выношу твои кровожадные ухмылки, твое наплевательское отношение к людям.
Я не хочу, не хочу, чтобы ты был рядом!
- Но Шира! - в ужасе вздохнул Ировар. - Ты еще никогда не вела себя
так! Ты с ума сошла, ты не можешь обижать другого человека, особенно теперь,
ты совсем потеряла рассудок? Неужели ты хочешь разрушить все, что мы
создали, ты и я?
Она разрыдалась.
- Прости меня, дедушка, но я не могу согласиться, чтобы он ехал с нами.
Я так боюсь, так боюсь всего, что должно случиться, и я просто не вынесу,
если рядом со мной сейчас будет находиться такое злобное существо!
Сармик быстро проговорил:
- Мило, будет лучше, если ты останешься.
Мило ругался долго и искренне. Даниэль был рад, что не понимает, как
Мило обзывает Ширу. Но ее он, разумеется, понять мог. Черный таран-гаец с
клыками был одним из самых отвратительных людей, которых приходилось
встречать Даниэлю. В каком-то смысле он был еще отвратительнее Мара, потому
что Мило был человеком. Мара не следовало учитывать, ведь он был проклятый,
может быть, худший из всех потомков Тенгеля Злого. Орин раздраженно заявил:
- Если Мило остается, я тоже останусь.
Орин и Мило, оскорбленные, отправились в обратный путь к скалам.
Шира вытерла глаза и, дрожа, перевела дух. "Странно, что она ничего не
говорит о Маре, - подумал Даниэль. - Она, конечно, не осмеливается. Или
знает, что с него, как с гуся вода". Хотя и Даниэль, и все остальные знали,
что Map попытается помешать Шире.
На душе было горько. Даниэль вытащил из сумки письменные
принадлежности. Эта сумка всегда висела у него через плечо. Машинально
прислушиваясь к голосам двух стариков и нервным замечаниям Вассара, он
уселся на камень и стал писать прощальное письмо Шире. На своем самом
хорошем юракском, но русскими буквами - он знал, что Ировар понимал их.
Утро было серым. Солнца не было, лишь тяжелые тучи над широким
горизонтом. А на море стоял такой густой туман, что разглядеть Гору четырех
ветров было невозможно. Да и большой уверенности в том, что ее вообще можно
видеть с берега, у Даниэля не было. Он вспоминал, что, когда он плыл сюда,
остров появился еще до того, как они увидели берега Таран-гая.