"Маргит Сандему. Паромщик ("Люди Льда" #31)" - читать интересную книгу автора

угловатость и рыхлость фигуры.
- Нам нужно поговорить с Сисель.
- Она уже, наверное, спит, - возразил пристав. - Нам придется подождать
до утра.
- Да, - кивнула Бенедикте. - К тому же мне хочется поближе взглянуть на
другой загадочный феномен.
- Какой?
- Шаги на втором этаже. И... Она спохватилась и замолчала. Она не могла
рассказать о том, что еще услышала Сисель.
- Ты права, - сказал пристав и поднялся с места. - Как ты думаешь, что
там у них наверху?
- Я не знаю. Скажу только, что в этом доме необычайно плохая атмосфера.
- Ну, это и я могу заметить, даже не будучи экспертом в этой области.
Но каким образом ты собираешься попасть наверх? Взлетишь?
- Нет, в этом нет нужды, - вмешался Сандер. - Я осмотрел дом снаружи,
пока все было тихо. Со стороны кухни имеется совершенно непонятное окно, и
на втором этаже такое же, наискосок от первого. Я думаю, что там должна быть
лестница.
- Если она в том же состоянии, что и первая, я по ней не полезу, -
сказал пристав.
Бенедикте вспомнила обвалившийся лестничный пролет, и дрожь пробежала
по ее телу.
- Нет, вы должны остаться внизу и отвлечь сестер. В самом худшем случае
вам придется их припугнуть. А если мне понадобится ваша помощь...
- Но ты не можешь идти туда одна, ты разве сумасшедшая, девочка? Сандер
пойдет с тобой, а я займусь старухами.
- Нет, - начала Бенедикте горячо, ей не хотелось брать с собой молодого
человека, ведь там может оказаться нечто... нечто непристойное? Но что может
быть непристойного на пустом этаже? Она отступила, внезапно почувствовав,
что не хочет подниматься туда одна.
- Но если вам понадобится моя помощь, то кричите, - сказал пристав
Свег. - Хотя мне никогда не доводилось арестовывать привидения.
Бенедикте ответила ему едва заметной улыбкой. Ей показалось, что все
становится теперь еще более запутанным, ее чувства были в смятении.

А тут еще Сандер неверно истолковал ее неуверенность и ободряюще
положил руку ей на плечо.
Этот жест для него был вполне естественным, он вырос в такой
обстановке, где объятия, поцелуи и другие знаки внимания были привычными,
вошли в повседневность. Бенедикте была не такой.
Дома на Линде-аллее все были глубоко привязаны друг к другу, но
выражали это не более чем теплым, понимающим взглядом или дружеским жестом.
Домашние редко прикасались друг к другу, только в торжественных случаях: при
прощании или выражая глубокую благодарность.
Поэтому жест Сандера поразил ее, словно удар молота, и она потеряла
способность отличать спокойные, нормальные мысли от напряженных
романтических грез.
"Он прикоснулся ко мне! Его ладонь покоится на моем плече, его рука
лежит на моей спине, я даже могу почувствовать ее, через ткань я ощущаю то,
что теплотой и искренней любовью разливается по телу. Он обнял меня за