"Маргит Сандему. Паромщик ("Люди Льда" #31)" - читать интересную книгу автораугловатость и рыхлость фигуры.
- Нам нужно поговорить с Сисель. - Она уже, наверное, спит, - возразил пристав. - Нам придется подождать до утра. - Да, - кивнула Бенедикте. - К тому же мне хочется поближе взглянуть на другой загадочный феномен. - Какой? - Шаги на втором этаже. И... Она спохватилась и замолчала. Она не могла рассказать о том, что еще услышала Сисель. - Ты права, - сказал пристав и поднялся с места. - Как ты думаешь, что там у них наверху? - Я не знаю. Скажу только, что в этом доме необычайно плохая атмосфера. - Ну, это и я могу заметить, даже не будучи экспертом в этой области. Но каким образом ты собираешься попасть наверх? Взлетишь? - Нет, в этом нет нужды, - вмешался Сандер. - Я осмотрел дом снаружи, пока все было тихо. Со стороны кухни имеется совершенно непонятное окно, и на втором этаже такое же, наискосок от первого. Я думаю, что там должна быть лестница. - Если она в том же состоянии, что и первая, я по ней не полезу, - сказал пристав. Бенедикте вспомнила обвалившийся лестничный пролет, и дрожь пробежала по ее телу. - Нет, вы должны остаться внизу и отвлечь сестер. В самом худшем случае вам придется их припугнуть. А если мне понадобится ваша помощь... - Но ты не можешь идти туда одна, ты разве сумасшедшая, девочка? Сандер - Нет, - начала Бенедикте горячо, ей не хотелось брать с собой молодого человека, ведь там может оказаться нечто... нечто непристойное? Но что может быть непристойного на пустом этаже? Она отступила, внезапно почувствовав, что не хочет подниматься туда одна. - Но если вам понадобится моя помощь, то кричите, - сказал пристав Свег. - Хотя мне никогда не доводилось арестовывать привидения. Бенедикте ответила ему едва заметной улыбкой. Ей показалось, что все становится теперь еще более запутанным, ее чувства были в смятении. А тут еще Сандер неверно истолковал ее неуверенность и ободряюще положил руку ей на плечо. Этот жест для него был вполне естественным, он вырос в такой обстановке, где объятия, поцелуи и другие знаки внимания были привычными, вошли в повседневность. Бенедикте была не такой. Дома на Линде-аллее все были глубоко привязаны друг к другу, но выражали это не более чем теплым, понимающим взглядом или дружеским жестом. Домашние редко прикасались друг к другу, только в торжественных случаях: при прощании или выражая глубокую благодарность. Поэтому жест Сандера поразил ее, словно удар молота, и она потеряла способность отличать спокойные, нормальные мысли от напряженных романтических грез. "Он прикоснулся ко мне! Его ладонь покоится на моем плече, его рука лежит на моей спине, я даже могу почувствовать ее, через ткань я ощущаю то, что теплотой и искренней любовью разливается по телу. Он обнял меня за |
|
|