"Маргит Сандему. Заколдованная луна ("Люди Льда" #36)" - читать интересную книгу авторасознание.
Лишь через пару минут внимание ее переключилось с луны - там, на небосводе. В этот вечер луна казалась больной. Она словно дрожала. А закрывавшая ее дымка делала луну почти волшебной. Она пугала и словно бы предостерегала, думала Криста. Колдовская ночь. "Как будто луна хочет мне что-то сказать", - подумала она как всегда романтично, и в тот же миг из соседней комнаты раздалось столь же смиренное, сколь и настойчивое "Криста!". Она неохотно отвернулась от окна, ведь ей показалось, что между ней и луной установился такой прекрасный контакт, и вошла в столовую. Кристе и в голову не могло прийти сказать. "А сейчас-то тебе что надо?" У нее никогда не появлялись подобные мысли, это вообще было не в ее стиле. - Да, папа, что случилось? Франк Монсен сидел в кресле, ноги его были накрыты пледом. На бледном лице краснел нос - как будто от того, что он хронически мерз. И он казался таким старым, что больше был похож на ее деда, чем на отца. - Могу ли я тебя попросить налить мне кофе погорячее? Ужасно не хочется тебя беспокоить, но... - Конечно, - вежливо сказала она и принесла кофейник. Рука с выступающими венами, дрожа, потянулась за чашкой. - Спасибо, моя дорогая, какая же ты заботливая! Что бы я делал без тебя, мое прекрасное дитя? Она смотрела на него с отсутствующим видом. Бедный отец, он намного моложе здоровяка Хеннинга из Линде-аллее, но уже развалина. И он был таким сочувствия. И он получал его от нее в полной мере. Он был покалечен на Востоке, много-много лет назад. Кристе не приходило в голову, что Франк слишком рано сдался. Что он просто уселся в кресло и просто стал больным, прося извинения за то, что другим приходилось его обслуживать. Это произошло постепенно, почти незаметно. Раньше он, по крайней мере, выходил из дома. Брал ее с собой на собрания в свободную церковь, чтобы увлечь ее всем тем, что составляло смысл его жизни Он провожал ее в школу и из школы, следил за ней бдительным отцовским оком. Но постепенно, с годами, Франк успокоился, он стал более уверен в том, что никогда не лишится ее. Или наоборот? Что она стала девушкой, и ее надо держать дома? Непосвященному было трудно определить: успокоился ли он или же стал более подозрительным. А Криста вообще ни о чем таком не думала, она соглашалась со всем, что говорил или делал Франк. У не никогда не возникало ощущения, что его любовь, его забота о ней просто могли быть более или менее осознанной формой шантажа. Но очень часто она немного озабоченно думала: "С его стороны очень мило называть меня красивой, но что считают другие? Спросить мне не у кого, к тому же об этом не спрашивают. А мне так хочется это знать'" "Как могут двое людей быть такими разными, как мой отец и я? - думала Криста, принося ему еще пирогов. Он взял их, снова извинившись за то, что вынужден беспокоить ее так часто. - У нас нет ни одной похожей черты лица, не говоря уже о складе характера. Я стараюсь быть такой же покладистой, кроткой и доброй, как он, но я, конечно же, чересчур легкомысленна и |
|
|