"Сандро Сандрелли. Гипносуфлер " - читать интересную книгу автора

подошли к турбомобилю. Мужчина, словно одержимый, вперил взор в темное небо,
что-то крикнул напоследок и громко продекламировал:

Злодей родитель! Колебаться поздно!
Умрем. И сгиньте с моего чела
Следы позора, пятна преступлений!

Его молоденькая спутница испуганно закричала:
- Помогите!
С возгласом: - Умрем! И сгиньте... - старый кутила рванулся к ней.
Привлеченный их криками, из кабачка выбежал швейцар. На шум голосов
поспешили встревоженные сторожа с турбомобилыюй стоянки, полицейские, хозяин
кабачка, девицы и пестрая лавина посетителей. Девушки в один голос завопили:
- О мои руки! Они в крови! А-а-а...
- Радамес, тебе не оправдаться! - дико закричали посетители кабачка и
бросились друг на друга. Мгновение - и схватка перешла в ожесточенный,
кровавый бой: в ход пошли ножи и нейтронные пистолеты. Ночь наполнилась
криками боли, страха и агонии, ужасная сумятица все нарастала.
- Нечестивая!
- Куртизаны, исчадия порока!
Едкое дымное облако проникло в легкие живых, а мостовую уже устилали
трупы. Умирающие стонали, а раненые, среди них растоптанные, изувеченные
женщины замогильными голосами бессвязно бормотали:
- Какого обаянья ум погиб!
- Офелия, Офелия, ступай в монастырь...
Люди стреляли, душили, резали друг друга, декламируя стихи из античных
и современных трагедий и величественно жестикулируя; раненые падали, с
трудом приподнимались и снова валились на землю, до последнего дыхания играя
роли неизвестных героев.
- Вы счастливы - среди такого горя!..
- Разбейся, сердце, молча затаись!
- Дункан, не слушай, по тебе звонят...
- И в рай препровождают или в ад! О горе мне!..
- Офелия, ступай в монастырь! Ах, Гамлет, сердце рвется пополам!.. О
Офелия...
- О тень былого!
- Офелия!
Поверженные тела валялись вдоль тротуаров, а уцелевшие жители все еще
продолжали выкрикивать хриплыми голосами:
- О, лишь она на жертву ту способна...
- Счастливица среди такого горя!

В дальнем конце парка, за античными скульптурами и прудами с кувшинками
и камышом, за клумбами с желтыми и голубыми цветами, за высоченными дубами и
санталами, посреди огромной залы стоял ящик, излучавший теперь кровавый
свет. Пластиковый пол сцены покоробился, от занавесей, кресел, ворсистых
синтетических ковров ползли струйки дыма. Из раскаленного ящика раздавалось
жужжание, треск, слышались удары, тикание и какое-то неудержимое,
восторженное бормотание; гипносуфлер вибрировал, из его чрева то и дело
вырывался сдавленный крик, приглушенный плач, бред, словно его душила