"Линси Сэндс. Любимая жена " - читать интересную книгу автора

жесту, Эвелин открыла рот, чтобы откусить немножко, и чуть не подавилась,
когда он целиком запихнул в нее весь сыр. Не успела она проглотить, как на
очереди оказался уже следующий кусок, и вскоре ей стало ясно, что никакая
это не романтика - муж просто начал кормить ее, словно боялся, что она сама
не умеет. Он определенно ослеп или выжил из ума, ведь сейчас любой, кто
взглянет на нее, решит, что она слишком много ест, а это не так! Эвелин
зачастую даже пропускала приемы пищи, хотя и тщетно - на фигуру это все
равно не влияло.
Пэн продолжал закармливать ее до тех пор, пока она не запротестовала,
со смехом уверяя, что больше уже ни кусочка не влезет. Он улыбнулся и,
кивнув, положил угощение обратно на поднос.
- Ты отлично справилась, - похвалил он ее, как ребенка.
Эвелин смущенно покачала головой. Кто-то дотронулся до ее руки, и,
повернувшись, она увидела, что сзади стоят ее мать и леди Джервилл, а с ними
Рунильда, Ганнора и Сэли.
- Пора в постель.
От слов матери улыбка в мгновение ока исчезла с лица Эвелин, и она
судорожно сглотнула. В течение всей церемонии она была так занята то одной
проблемой, то другой, что совершенно забыла про эту часть свадьбы. Чувствуя,
как начинает гореть лицо, Эвелин отвела взгляд от Пэна и скрепя сердце
встала, чтобы идти наверх.
Все дальнейшие приготовления прошли для нее как в тумане, с ощущением,
будто идешь на собственное повешение, - зная, что будет плохо, но не в силах
ничего исправить. Они все увидят ее голой... Для Эвелин это было самое
ужасное.
- Дорогая, с тобой все в порядке? - послышался из-за окутавшей сознание
плотной дымки обеспокоенный голос матери.
Зная, что не удастся вымолвить ни слова, Эвелин молча кивнула и,
раздетая, скользнула под простыни, которые для нее приготовила леди
Джервилл. Не успела она устроиться поудобнее, как через закрытую дверь
послышались мужские голоса и смех, и Эвелин бессознательно прижала простыню
к себе.
Дверь распахнулась, и в комнату весело ворвалась небольшая толпа. Пэн
был в самой ее середине, уже полураздетый и окруженный несколькими парами
рук, снимавшими с него оставшуюся одежду. Через несколько секунд простыню
отодвинули, чтобы положить Пэна рядом. Ее тело было открыто совсем недолго,
но Эвелин показалось, будто прошла целая вечность, она чуть заживо не
сгорела от стыда, чувствуя на себе множество взглядов.
- О-о, да ты счастливчик! - воскликнул кто-то. - Она станет отличной
подушкой для твоей рыцарской головы.
- И будет согревать тебя холодными зимними вечерами! - подхватил
другой.
Когда Пэн улегся, Эвелин быстро притянула простыню обратно к шее. Всего
пара мгновений - и комната опустела почти так же быстро, как и заполнилась.
Женщины вышли следом за мужчинами, оставляя молодоженов наедине, но Эвелин
даже не заметила, как это произошло. Она пребывала в прострации, поражаясь
тому, что не раздалось ни одной грубой шутки относительно ее полноты.
Наоборот, слова друзей прозвучали как искренние поздравления человеку,
завоевавшему какую-то ценную награду. Эвелин радовалась, пока в голове у нее
не промелькнула мысль, что, возможно, ее кузены были не единственными, кого