"Линси Сэндс. Любимая жена " - читать интересную книгу автора

что-то твердое прижало ее к спине лошади - это была рука Пэна, помогавшая ей
удержаться, пока они не добрались до укрытия.
Вскоре Эвелин застонала, понимая, что муж возит ее кругами, а она лежит
на лошади голым задом кверху, и все это видят. Что ж, подумала она, если их
люди не успели перебить загадочных нападавших, то сейчас они сами
скончаются, увидев ее.
Через несколько минут Пэн снова что-то заговорил. Хотя голова Эвелин
находилась ближе к копытам лошади, нежели к его губам, некоторые слова можно
было разобрать. Они звучали как нечто среднее между ругательством, мольбой и
требованием. Упоминая какого-то Адама, Пэн в своем обращении к неизвестному
лицу говорил, что тот не имеет права отобрать и Эвелин. Он начал угрожать
ему страшными последствиями, и она уже подумала, что ее муж сходит с ума,
как вдруг расслышала слово "Бог" и поняла, что Пэн общается не с кем иным,
как с Создателем.
Тут мозаика начала медленно складываться. Она вспомнила, что возить
кого-то кругами на лошади, положив человека поперек седла, - общепринятый
метод приведения в чувство утопленника. Возможно, Эвелин что-то
перепутала?.. Что, если Пэн, вытащив ее из воды, кричал не о своих
родителях, а думал, что она...
Боже правый! Муж решил, что она тонет! И хотел спасти ей жизнь... О,
как это мило! Тут мысль оборвалась - лошадь перепрыгнула через что-то, и
Эвелин сильно ударилась животом об ее спину. Пэн, очевидно, услышал, как из
ее легких вырвался целый поток воздуха. Он сильнее надавил ей на крестец,
другой рукой похлопал по щеке и начал замедлять ход.
Пока лошадь останавливалась, у Эвелин было всего несколько секунд на
принятие решения. Итак, если муж действительно пытался спасти ей жизнь, вряд
ли ему захочется выглядеть полным идиотом, если она объяснит ему, что никто
не тонул. Вместе с этим она оказалась в самой унизительной ситуации, какую
себе только можно представить: абсолютно голая, на лошади мужа задом кверху.
В какой-то момент Эвелин даже захотелось, чтобы ее на самом деле спасали от
гибели. Она так и не придумала, что делать. Тем временем лошадь
остановилась, и Пэн перевернул Эвелин на спину, держа на своих коленях, -
как же тяжко приходилось его бедным рукам...
Эвелин лежала с закрытыми глазами, успев, однако, прикрыть руками
обнаженную грудь и клочок кудрявых волос между ног.
- Эвелин!
Еще секунду она судорожно соображала, как же поступить, затем решила
все-таки притвориться спасенной жертвой или по крайней мере не отрицать
этого. Она слабо моргнула и вновь закрыла глаза, играя роль "чуть не
утонувшей и совершенно не замечающей своей наготы" девушки. Эвелин очень
надеялась, что, если вообразить себя одетой, Пэн может быть, и вовсе не
заметит ее голого тела.
- Эвелин!
- Пэн... - произнесла она, приоткрыв один глаз и гордясь напущенной в
голос дрожью, которая должна была создать эффект невероятной слабости.
- Слава Богу, - облегченно вздохнул Пэн.
Открыв глаза, Эвелин поняла, что теперь, когда худшее, по ее мнению,
было позади, он обратил внимание на ее тело. Чувствуя на себе его взгляд,
Эвелин вздрогнула, покраснела и непроизвольно попыталась, лежа у Пэна на
коленях, сжаться в комок.