"Владимир Михайлович Санги. У истока " - читать интересную книгу автора

белка рвала обвисшие гроздья ягод. "Знает, когда собирать ягоду, - сладка
рябина после заморозков", - усмехнулся старик. На дымчатой спине белки
кое-где рыжел летний мех. "Какая ты некрасивая", - старик улыбнулся. Как бы
стыдясь, что её застали в таком неприглядном виде, белка юркнула в кусты.
То ли в берёзовом кустарнике, то ли в ветвях ольхи в глубине рощи на
другом берегу реки настойчиво дзенькаег сиротливая синичка. Над головой
старика на оголившихся ветвях черёмухи сидят два розовых рябчика. Они
притихли, совсем будто грибки-наросты. Душа Полуна сейчас, как поверхность
широкой заводи в тихую-тихую погоду. Достаточно лёгкого ветерка, и побежит
по заводи рябь и уничтожит зеркальную гладь. Грубый выстрел в такой
волшебной тишине разом убил бы мирное настроение старика.
Полун тихонько шагнул к реке, чтобы студёной водой освежить слезящиеся
глаза.
Из неба, лежащего под ногами, глянул на него старик с белыми, торчащими
во все стороны волосами. На морщинистом, как кора старой лиственницы, лице и
в потускневших глазах - испуг и удивление. Потрескавшиеся губы так и
остались полуоткрытые, как будто всунули ему в рот что-то твёрдое и
невидимое. Старик, древний старик!
Хоть Полуну очень много лет, но его и сейчас, как в молодости, влекут
ели со снежными воротниками и острым дурманящим запахом смолы, мягкие
вмятины соболиных лапок на свежем снегу.
Наступает тиф - сезон дороги. Скоро в тайгу. Как только приходила мысль
о зимней охоте, старик начинал суетиться. Ему бы хотелось вот сейчас, сию
минуту, оказаться на охотничьей тропе.
Всю зиму Полун будет жить в тайге, ставить ловушки и просить курна быть
доброжелательным к нему. Полун не позволит себе просить только чёрных
соболей. Он никогда не был алчным. Его никто в этом не обвинит.
Долгое время он рыбачил в артели. Сколько рыбы выловил он с бригадой!
Никто не сосчитает, сколько выловил.
Очень давно предок Полуна перевалил Сахалин по ветру Конгр [Конгр -
западный ветер.] в сторону восхода солнца через высокий хребет Аркво-вал. Он
вышел на солнечную долину, густо поросшую могучими тополями. Быстрые
студёные струи, соединившись, превратились здесь в большую реку. Тот человек
беспредельно обрадовался своему открытию - тысячи и тысячи лососей
нерестились на многочисленных галечных плесах. И назвал человек открытую им
реку "Тым-и!" - нерестовая река.
Предки сегодняшних нивхов заселили Тыми, потому что она была богата
рыбой. Теперь рыбы стало меньше. С каждым годом она убывала, и это тревожило
старого Полуна из рода Кэвонгун.
Теперь, при новой жизни, русские научили нивхов кормиться не только
дарами природы. Они научили их копать землю, класть в ямки картошку. Полун,
как и другие нивхи Тыми, неохотно учился новой работе. Но всё-таки иногда в
руки брал тык - берестяную посудину - и поливал свой небольшой кусок
земли. Каково же было его удивление, когда из одной лунки, куда в начале
лета он бросил две картошинки, осенью достал целых восемнадцать картофелин!
Многие нивхи в поселке привыкли к земледелию и даже образовали нивхский
колхоз, а Полун так и остался рыбаком и охотником.
Чем больше старел Полун, тем чаще задумывался над своей жизнью. И каждый
раз оставался чем-то недоволен, как будто в чем-то допустил непростительную
ошибку, как будто где-то поступил не так, как надо было.